Книга Потерянные девушки Рима, страница 82 – Донато Карризи

– Нет, не знаю.

– Я радовался тому, что другое человеческое существо умирает. И сказал себе: «Боже мой, что со мной происходит?» Этот человек сделал с нами ужасную вещь. Он сделал нас подобными себе. Ведь только монстры могут радоваться чьей-то смерти. Я пытался убедить себя, что в конце концов его гибель спасет других девушек. Сохранит их жизни. А наши? Кто спасет нас от радости, которую мы испытали?

– И когда вы обнаружили, что он похитил еще одну девушку, это вас утешило? Так, что ли?

– Если Лара еще жива – разумеется, – отвечал Камуссо с горькой улыбкой. – Хотя и это в достаточной мере чудовищно, вам не кажется?

– Думаю, да, – согласилась Сандра. – Как и то, что ее спасение зависит от того, очнется ли Джеремия Смит.

– Возможно, он останется овощем до конца своих дней.

– Что говорят врачи?

– Как ни странно, никак не могут разобраться. Сначала думали, что это инфаркт, но, сделав все возможные анализы, эту версию исключили. Ищут что-то по части неврологии, но до сих пор не могут найти.

– Может быть, имело место воздействие какого-нибудь токсического вещества, яда.

Камуссо был вынужден с этим согласиться:

– Проводится анализ крови, чтобы найти следы подобного препарата.

– Если так, значит в деле замешан кто-то еще. Кто-то, кто пытался его убить.

– Или сделать так, чтобы его убила сестра одной из жертв…

Сандра сопоставила эту информацию с делом Фигаро. Между тем, как убили Федерико Нони, и тем, что сделали с Джеремией Смитом, имелась связь. То и другое похоже на казнь. Того и другого покарали за их преступления. Или за их грехи, добавила Сандра про себя.

– Погодите-ка минутку, я вам кое-что покажу.

Сандра, задумавшись, не сразу поняла, что имеет в виду комиссар.

Камуссо отошел от стола, вынул из сумки ноутбук. Включил его, развернул к Сандре:

– За неделю до исчезновения Лары на факультете архитектуры праздновали вручение дипломов. Отец одного новоиспеченного архитектора заснял все на видеокамеру. – Комиссар включил видео. – Лара запечатлена здесь в последний раз, перед тем как сгинуть в небытии.

Сандра склонилась над экраном. Фильм начался. Зазвучали голоса, смех. Камера охватила всю аудиторию. Приглашенных было человек тридцать, на многих – забавные одежки. Все весело болтали, разбившись на маленькие группы. Кафедру уставили напитками, многие держали в руках бокалы. Имелся и торт, хотя от него уже осталась половина. Оператор сновал среди гостей, просил сказать что-нибудь перед камерой. Кто-то поздравлял выпускников, кто-то пытался острить. Видеокамера остановилась на парне, который разразился саркастическим монологом о том, как тяжко учиться в университете. Друзья, окружившие его, хохотали. За его спиной на заднем плане виднелась девушка, похоже чуждая празднику. Она стояла, прислонившись к скамье, скрестив руки и устремив взгляд в пустоту. Общее веселье никак ее не затрагивало.

– Вот она, – указал комиссар, хотя это и было лишним.

Сандра внимательно вгляделась. Девушка стояла раскачиваясь, закусив губу, явно переживая какое-то горе.

– Правда, странно? Это мне напоминает снимки жертв преступления, которые публикуются в СМИ. Людей всегда снимают во время какого-то события, которое никак не связано с тем, что случилось потом. На свадьбе, на экскурсии, на дне рождения. Может быть, им даже и не нравились эти снимки. Определенно, позируя перед камерой или фотоаппаратом, они и не думали, что эти фотографии, эти кадры появятся в газетах и в телепрограммах.

Мертвецы, которые улыбаются со старых фотографий: Сандра хорошо знала это ощущение, возникающее при виде неуместной радости.

– Может быть, этим людям за всю их жизнь и в голову не приходило, что они когда-нибудь прославятся. Но вот они погибают, и публика узнает о них все. Забавно, правда?

Пока Камуссо предавался размышлениям, Сандра заметила, что выражение лица Лары чуть-чуть изменилось. Инстинкт фотографа-криминалиста ее не подвел.

– Вернитесь назад, пожалуйста.

Взглянув на нее, комиссар подчинился, не требуя объяснений.

– Теперь замедлите темп. – Сандра заняла позицию, ожидая повторения чуда.

Губы Лары шевельнулись.

– Она что-то сказала, – удивился Камуссо.

– Да, сказала, – кивнула Сандра.

– Но что?

– Дайте посмотреть еще раз.

Комиссар раз за разом прокручивал кадры, а Сандра силилась различить каждый звук.

– Она говорит: «Ублюдок».

Камуссо уставился на нее, ошеломленный:

– Вы уверены?

Сандра повернулась к нему:

– Думаю, да.

– И кого это она так честит?

– Наверняка мужчину. Смотрим дальше и пытаемся понять, кто он.

Комиссар снова запустил фильм. Оператор снимал как попало, не давая времени вглядеться в лица гостей. Но вот камера пошла вправо. Сложилось впечатление, будто она следует за взглядом Лары. Взгляд ее не был устремлен в пустоту, как казалось сначала: девушка на кого-то смотрела.

– Вы можете на минуту остановить фильм? – попросила она комиссара, показывая на экран.

Камуссо нажал клавишу:

– В чем дело?

Сандра отметила мужчину лет сорока, он улыбался, окруженный группой студенток. Голубая рубашка, узел галстука ослаблен. Развязный вид, каштановые волосы, светлые глаза: привлекательный тип. Рука его лежала на плече одной из студенток.

– Это он – ублюдок? – спросил комиссар.

– Вид у него такой.

– Вы, значит, думаете, что это и есть отец ребенка?

Сандра взглянула на Камуссо:

– Некоторые вещи нельзя определить по видеофильму.

Комиссар понял, что допустил промах, и попытался обратить все в шутку:

– Я думал, ваше женское чутье вам что-нибудь подскажет.

– Вряд ли. – Сандра изобразила огорчение. – Но возможно, будет небесполезным перекинуться с ним парой слов.

– Погодите, я вам сейчас скажу, кто это. – Камуссо обошел вокруг стола, взял папку, стал листать ее. – Мы переписали всех, кто присутствовал на празднике, так, на всякий случай.

Сандру изумила дотошность римских коллег.

Проглядев список, комиссар объявил:

– Кристиан Лорьери, ассистент по истории искусств.

– Вы его допросили?

– У него не было контактов с Ларой, мы не имели никаких законных оснований для допроса, да и для следствия не видели необходимости. – Камуссо догадался, о чем думает Сандра. – Даже если он – отец ребенка, которого носит Лара, и сам знает об этом, сомневаюсь, чтобы он готов был поведать об этом нам: Лорьери женат.