Книга Смерть на взлетной полосе, страница 35 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Но, по‑видимому, посланный ему судьбой профессионал был профессионалом в полном смысле этого слова. А первое правило профессионала — не подставляться. Прежде чем нажать на курок, он должен убедиться, что поблизости нет свидетелей.

Те доли секунды, которые понадобились азиату, чтобы мельком осмотреться перед выстрелом, и стали спасительной соломинкой для Гурова. Ухватившись за нее, он уже через мгновение развернул ситуацию в прямо противоположную сторону. Лишь только раскосые глаза неприятеля скользнули вбок, контролируя территорию, молниеносно выбросил вперед руку и, прижав опасную игрушку к телу азиата, навалился на него всей массой. Масса эта превышала массу противника как минимум вдвое. Через минуту азиат уже лежал на асфальте вниз лицом, а Гуров, упираясь коленом ему в позвоночник, стягивал удавкой запястья.

— Да ладно, ладно, — сразу утратив всю свою зловещую таинственность, канючил азиат. — Я денег хотел. Кошелек хотел украсть.

— Кошелек, говоришь? А мама тебя в детстве не учила, что кошельки воровать нехорошо?

— Ладно, пусти! Ну чего? Чего я тебе сделал?

— На твое счастье, практически ничего, — поднимая его с асфальта, ответил Лев. — Быть «закрытым» за обычное хулиганство гораздо приятнее, чем за убийство, это можешь у своего друга спросить.

— У какого друга? Не знаю я никакого друга! Ладно, пусти! Я только денег хотел.

Но Гуров не слушал причитания азиата. Слегка подталкивая впереди себя, он вел его к остановке, сгорбившегося, съежившегося, ставшего враз каким‑то несолидным и маленьким, и раздраженно думал: «Приставить ему самому ствол к башке да расколоть прямо здесь. Еще официальными процедурами заморачиваться со всякой швалью. А не скажет, кто его послал, так и пристрелить, к чертям собачьим. В рамках самообороны. Он ведь хотел убить меня. И убил бы, если бы я не отреагировал вовремя. Так что ему даже по справедливости полагается кусочек свинца на десерт».

Но, несмотря на эти кровожадные мысли, Лев понимал, что в данном случае необходимы именно официальные процедуры. То есть необходимо было добиться официального признания на протокол, а для этого нужна была «процедура».

— Ладно, отпусти. Отпусти, начальник! — обернувшись к нему, вновь заныл азиат. — Я ведь ничего плохого не сделал.

— Иди, иди, — подтолкнул его Гуров. — Это на допросе расскажешь.

В свой гостиничный номер полковник попал уже в третьем часу ночи.

Чтобы устроить своего нового знакомого в изолятор, ему, как он и предполагал, пришлось повозиться.

В сонных мозгах дежуривших в ночную смену полицейских наблюдалось заметное торможение. Гурову даже не сразу удалось объяснить, кто он такой и почему не собирается «вместе со своим собутыльником» идти «туда, откуда пришел».

Поняв наконец с кем имеют дело, покровские сотрудники правопорядка немного оживились, но процедура все равно не слишком ускорилась. К тому моменту когда, оформив все необходимые бумаги, азиата отправили в изолятор, Лев был уже на грани срыва.

«Как можно так работать? — сидя в такси, возмущенно думал он. — Сюда не одного проверяющего, сюда целый штат ревизоров нужно отправить. Полный бардак».

Прибыв в гостиницу, он перекусил на скорую руку и сразу лег спать. Главные волнения были еще впереди.

На следующее утро Гуров проснулся в спокойном и благодушном настроении. От вчерашнего раздражения не осталось и следа.

Если ночью он нервничал, думая о нерасторопности и халатности местных органов власти, то сейчас его мысли сосредоточились на позитивных моментах ситуации.

В результате ночного приключения в руках полковника оказался живой свидетель. Человек, напрямую контактировавший с Белавиным и получивший от него задание. Да не какое‑нибудь, Коля не затруднился «заказать» московского полковника, ни больше ни меньше. Это был такой многообещающий исходный пункт для беседы, что просто не терпелось отправиться в изолятор и начать допрос.

Но сначала нужно было сделать главное, то, что было запланировано еще вчера.

Взяв трубку, он набрал номер Сырникова:

— Доброе утро, Сергей. Как там моя просьба? Есть какие‑то подвижки?

— Уф! — тяжко выдохнул Сырников. — Ну и задали вы мне работы! С утра, высунув язык, по коридорам бегаю. Кажется, сто кабинетов сегодня прошел, аж взмок весь!

— Ничего, ты молодой, тебе полезно. Результаты хоть есть?

— Да. Можете не волноваться. После обеда привезут его, вашего Максима. Формальности уладить нужно, да и с технической стороны все отрегулировать. Но, думаю, к часу уже решится.

— Спасибо, Сергей, ты настоящий друг.

— Да ладно, чего там, — засмущался молодой коллега. — Вы тоже немалую лепту внесли. В вашей записке все по полочкам разложено. Четко и аргументированно.

— Ты мне, главное, скажи — выходить ему можно будет? Без этого вся затея не имеет смысла.

— Разумеется. Я же помню наш с вами разговор. Специально выделил этот пункт.

— Отлично. Это все, что я хотел знать. Значит, в час ждем нашего гостя.

Закончив разговор с Сырниковым, Лев оделся, вышел из гостиницы и отправился в изолятор.

Там уже разобрались, с чьей подачи доставили им ночного «гостя», и на просьбу полковника о свидании отреагировали вполне адекватно.

— Вы извините, если что, — смущенно сказал дежурный. — Там в отделе ребята не знали просто…

— Ладно, не переживай, — слегка усмехнувшись, успокоил его полковник. — Рапорт подавать я не собираюсь. Что это за тип, выяснили?

— Да, личность установили. Ничего особенного, обычная шпана. Некий Джункаев Муса. Драки, несколько приводов. Но серьезного ничего за ним нет.

— Работает где‑нибудь?

— Да. Дворником на авиабазе.

— Кем?!

Изумление Гурова было непритворным. В ходе вчерашней драки он безошибочно определил работу профессионала. Его противник, несомненно, знал основы восточных единоборств и имел неплохую физическую подготовку. Лев и сам был профессионалом, поэтому «коллегу» определил без труда. И теперь, узнав, что этот парень подметает тротуары в районе авиабазы, он был удивлен не на шутку.

— Могу я поговорить с этим парнем?

— Да, разумеется. Пройдите в комнату для допросов. Вы ведь уже бывали там. Я сейчас скажу, чтобы его привели.

Через некоторое время полковник сидел за столом в небольшом помещении, где обычно проходили беседы с задержанными. Напротив него на стуле, сутулясь и поеживаясь, устроился вчерашний противник.

— Так что, Муса, расскажешь мне, что тебя подтолкнуло к такому плохому поведению? — обратился к нему Гуров. — Кто надоумил тебя напасть на полицейского? Это ведь как отягчающее пойдет. Не жалко жизни своей младой?