Книга Хроники Гелинора. Кровь Воинов, страница 13 – Павел Кувшинов

В круговерти жизни, в водовороте событий и проблем, неотъемлемо сопровождающих бытие каждого человека, легко забыть о красоте и величии живой природы. Забыть о вольном ветре, что едва заметно колышет зеленые листья на деревьях, а порой и безудержно несется в воздушном пространстве, готовый снести любую преграду, пытающуюся лишить его свободного пути. Забыть о величавых деревьях, которые за свою долгую неподвижную жизнь не только возносятся к облакам, раскинув во все стороны могучие ветви, но и дают пристанище в своих владениях многим живым существам. Забыть о бескрайней водной глади, что простирается от материка до материка, образуя моря и океаны; забыть о плодородной земле, что рождает множество живых существ, с душой и без нее, и что вбирает в себя останки многих из них по завершении отведенного им жизненного цикла…

Мартериус прервал свои размышления, тряхнув головой. Что-то здесь было не так. Он ощущал легкие возмущения магических потоков; тысячи мельчайших связей бытийного мира с миром существенным дребезжали, словно маленькие колокольчики.

Мартериус совершил в воздухе несколько замысловатых пассов руками и произнес слова заклятия. Это были древние, но безотказно действующие чары. Если бы кто-то взглянул сейчас на чародея, то увидел бы, как его глаза вспыхнули ярко-желтым пламенем.

Лес перед взором старика стал таять, еще миг – и вовсе исчез, будто его никогда и не было. Мартериус повел рукой по очертаниям горной цепи, и она тоже растаяла, словно наваждение.

Старый чародей, словно дирижер, руководил сейчас исчезающим пейзажем, стирая один за другим его живописные элементы. Еще немного – и на белом пустом пространстве осталась лишь гора и низвергающийся с ее вершины водопад.

Так он и думал.

Ни на горе, ни за горой не было речки. Также ничего не было и там, куда падала водная масса. Вода появлялась из ничего и падала в пустоту.

Брешь в реальности! Первый и главный признак того, что портал был где-то поблизости. Оставалось лишь его найти.

Мартериус закрыл глаза, а когда вновь открыл, они уже не ярились желтоватым огнем, и мир снова обрел привычный вид. Лишь там, где раньше с горы падала с шумом масса воды, больше не было никакого водопада. Мартериус уверенно зашагал в глубь леса.

Гном крутнулся вокруг себя, рассекая воздух лезвием флиссы.

– Смотри не прирежь кого-нибудь, – посоветовала товарищу чародейка.

Гард выполнил мечом восьмерку и, окинув оружие последним оценивающим взглядом, протянул его эфесом вперед Теору.

– Кому как не нам, гномам, давать оценку хорошему клинку! К тому же… – Гном сделал паузу, окликнув хозяина таверны, хлопотавшего за стойкой. Гард не сомневался, что его басовитый голос минует толпу посетителей и достигнет намеченной цели. – Васк, ты же не против?

– Нисколько, – ответил Васк в такой же манере. – Не прирежь только никого.

– Мои слова, – не без доли самодовольства заметила Филда.

– А руны-то на клинке для чего? Знакомая рунная вязь, вот только так до конца и не разобрался, – обратился Гард к Теору, который как раз резким движением отправил флиссу в висевшие на поясе ременные ножны.

– Три руны: одна для преображения, вторая для отражения, ну а третья – для рассеивания. Действуют…

– Для нейтрализации и отражения вражеских заклинаний, – перебил Теора гном. – Ну там огнешар отбить или молнию какую, верно?

– Верно, – подтвердил молодой наемник, и лицо гнома расплылось в широкой улыбке.

– Занятный мечик, вот только сомневаюсь, что во время боя с чародеем так уж и легко сталью огнешары рубить. – Для пущего эффекта от сказанного им гном поднял вверх указательный палец.

– Ну почему же, – взяла слово Филда, – если чародей не опытный и атакующие заклинания связывает непосредственно с целью – так сказать, стараясь не промазать…

– То огнешар прилетит аккурат под твой меч. Стой да отбивай – ты это хочешь сказать? – закончил за напарницу гном и пристально на нее посмотрел.

Филда лишь пожала плечами.

– Я заклинания отражаю заклинаниями же, – ответила она.

– Так… с клинком мы разобрались, далее на повестке дня у нас лук, – с этими словами гном принял из рук Теора его композитный лук.

Гном вышел из-за стола и, встав в позицию, натянул тетиву, целясь куда-то в скопление посетителей.

– Как плавно-то тетива натягивается, – заметил гном. – А натяжение-то какое у этого красавца?

– Фунтов семьдесят – семьдесят пять.

– Ишь… А как будто не больше двадцати, – с этими словами гном отпустил тетиву, и та едва ли не моментально с легким свистящим звуком приняла изначальное положение.

– Не думала, что гномы из луков стреляют, – сказала Филда, отхлебнув немного пива.

– Стреляем, – серьезно ответил Гард. – Мы, конечно, большей частью по арбалетам мастаки, отсюда-то и байки, что мы, дескать, луки презираем. Нет, все совсем не так. Просто не наше это оружие. Но вот я, к примеру, хорошо стреляю и из того, и из другого.

Гард вновь натянул тетиву до упора и отпустил.

– А что за дерево-то такое на изготовление плеч пошло? Я имею в виду, черное оно какое-то…

– Это древесина черного дуба, одного из тех, что были в… – Теор запнулся, но затем продолжил: – Словом, я дал мастеру-оружейнику, изготовившему этот лук, слово, что ни одна живая душа не узнает ни о нем самом, ни о его изделиях.

– Ох уж эти гениальные кузнецы с их вычурными идеалами и скрытностью!.. – фыркнул Гард. – А вот слово наемника – это святое. Понимаю.

Гард протянул Теору лук и вновь сел за стол. Вспомнив, что так и не притронулся к своему пиву, взял полную кружку и больше чем ополовинил ее одним залпом.

– Все это весьма занимательно, – Филда подняла ладонь, призывая собеседников прерваться, – но давайте наконец перейдем к делу.

– Ладно, – не стал упираться Гард.

– Поддерживаю, – согласился и Теор.

– Рассказывай, могучая чародейка, будем вникать и разбираться – что там, как и зачем, – пошутил гном, неотрывно глядя на подругу, но та пропустила его реплику мимо ушей.

– Нашей задачей по контракту является поиск и добыча древнего артефакта. Артефакт этот не только древний, но и единственный в своем роде. Называется он Ан’лаа-Ксаараксис.

– Язык сломаешь, – не замедлил с комментарием Гард.

– Это на эльфийском, – уверенно заявил Теор. – Скорее всего, один из вымерших диалектов отдельных поселений.

– Ты знаешь эльфийский? – Брови гнома поползли вверх.

– Немного, – уклончиво ответил Теор.

– Совершенно верно. Собственно говоря, наш наниматель заверяет, что никто кроме эльфов о существовании этого артефакта и не знает, – пояснила Филда.