Книга Еврейская сага. Книга 3. Крушение надежд, страница 60 – Владимир Голяховский

— Влатко, я не могу больше быть только домашней хозяйкой, я хочу работать, уходить на работу, возвращаться с работы, уставать на работе. Для чего я училась шесть лет? Я хочу быть полезной.

Для Влатко в этом и состояла дилемма: согласно мусульманским обычаям жена должна сидеть дома — так считало все его окружение. Но его жена была русской, приехала из России. И сам он тоже придерживался европейских жизненных принципов.

После нескольких настойчивых напоминаний и даже сцен со следами он ответил Лиле со вздохом:

— Я узнаю, может, в русском посольстве нужен врач.

— О, я бы рада была работать там с говорящими по-русски.

Как раз приближалось седьмое ноября, тридцать девятая годовщина Октябрьской революции, и в посольстве устроили традиционный прием. Влатко с женой были в числе приглашенных. Для Лили это был первый выход в «большой свет», и она волновалась:

— Влатко, что мне лучше надеть?

— Ну, вот еще, надевай, что хочешь, но все-таки постарайся поскромней.

— А можно мне надеть драгоценности, которые подарила Августа? Серьги, браслет…

— Конечно, можно, они тебе очень идут.

Гости на приеме проходили мимо шеренги посольских работников, посол, его заместитель, секретарь посольства, военный атташе, культурный атташе стояли у входа и пожимали всем руки.

Влатко представлял Лилю каждому из них:

— Это моя жена, она русская.

Дипломаты улыбались, заговаривали с Лилей, и ей было приятно беседовать по-русски.

Ждали Энвера Ходжу и других руководителей. Пока они не появились, Влатко подвел Лилю к невысокому мужчине средних лет и представил его:

— Это доктор Балтийский, главный врач посольской поликлиники. А это моя жена, тоже доктор.

— О, очень приятно. Какой институт вы окончили?

— Второй московский медицинский.

— Так это же мой институт, я тоже его оканчивал. Что вы тут делаете?

— Здесь я просто жена своего мужа. Но я мечтаю работать.

Доктор Балтийский знал, что Влатко назначен на высокий пост, и был рад удружить ему.

— Приходите ко мне в посольство, мы поговорим.

Лиля вспыхнула от счастья.

В это время появился Энвер Ходжа, все притихли, смотрели в его сторону. Он был с женой, полной брюнеткой средних лет. За ним шли его заместители. Тут же из боковых дверей появились официанты в белых пиджаках и стали обносить гостей бокалами шампанского и закуской — канапе с черной и красной икрой. Влатко шепнул Лиле:

— Это охрана посольства, сплошь лейтенанты и капитаны вашего КГБ.

Когда у всех гостей в руках появились бокалы, посол произнес тост:

— Дорогие товарищи, мы празднуем тридцать девятую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Позвольте поднять бокалы за наш праздник, за руководителя Советского Союза председателя Совета Министров товарища Никиту Сергеевича Хрущева и за руководителя Народной республики Албании Председателя Совета министров товарища Энвера Ходжу. Ура, товарищи!

Все закричали «ура!», начали чокаться с соседями, выпили шампанское, и обстановка сразу стала веселей и свободней, поднялся общий гул от разговоров, началось движение по залу. Влатко медленно двигался в сторону Энвера Ходжи, Лиля шла за ним. Но Ходжа долго разговаривал с кем-то из послов, и они почтительно ждали в стороне. Наконец посол отошел.

— Товарищ Ходжа, разрешите представить вам мою жену Лилю, — сказал Влатко.

Ходжа улыбнулся ей, пожал руку, но ничего не сказал. Вместо него заговорила жена:

— Какая вы красивая и элегантная.

— Спасибо, — улыбнулась Лиля.

Жена Ходжи говорила по-русски свободно, они много лет прожили в Москве.

Она взяла Лилю под руку:

— Можно, я буду звать вас просто Лиля? А вы зовите меня Милена.

— О, конечно! Я буду очень рада.

— Лиля, у вас очень красивые сережки, ожерелье и браслет. Я немного разбираюсь в драгоценностях — это старые, хорошо отшлифованные брильянты.

— Это подарок моей тети.

— Наверное, она из дворянского рода. Такие драгоценности носили только дворяне.

— Я не знаю. Знаю только, что ее муж — министр строительства.

— Ну, этого тоже достаточно, чтобы иметь такие драгоценности. Лиля, я буду рада встретиться с вами и поближе познакомиться. Позвоните мне как-нибудь по моему личному телефону. Ваш муж его знает.

— Спасибо. Если вы разрешаете, я обязательно позвоню.

* * *

Через день Лиля пришла в советское посольство, показала паспорт, и ее провели в кабинет главного врача. Доктор Балтийский сначала расспрашивал ее про институт, а потом спросил:

— Итак, Лиля Павловна, что бы вы хотели делать?

— Очень хочу работать, быть врачом, а не домохозяйкой.

— Вы член партии?

— Нет.

Он слегка поджал губы, подумал, спросил:

— А как ваш муж отнесется к вашей работе? Вы ведь замужем за албанцем.

Лиля удивилась:

— Мой муж прогрессивный человек, он коммунист. Я ведь не мусульманская жена.

— Хорошо. У нас есть свободные полставки врача поликлиники. Дайте ваш диплом, я запрошу начальство и, надеюсь, получу разрешение, мы вас устроим.

Лиля вернулась домой окрыленная, достала свои учебники и приготовилась их перечитывать, чтобы подготовиться к работе. Она еле дождалась Влатко и радостно кинулась к нему на шею:

— Влатко, Влатко, радость! Балтийский обещал устроить меня в поликлинику. Ему только надо разрешение какого-то начальства.

Влатко не был так уверен в успехе, ухмыльнулся:

— Какого-то… Они должны тебя проверить через Москву. В советском посольстве работают только аттестованные офицеры госбезопасности, а ты гражданская, да еще еврейка. Хочешь быть офицером КГБ?

Лиля опешила:

— Офицером КГБ? Конечно, не хочу.

— Ну что ж. Посмотрим, что у него получится.

* * *

С некоторым замиранием сердца Лиля позвонила Милене, жене Энвера Ходжа. Неожиданно для нее могущественная дама заговорила с ней очень сердечно:

— Да, конечно, я помню вас. Давайте встретимся и поговорим. Я заеду за вами.

Лиля оделась скромно, нацепила только брильянтовые сережки, вспомнив, что они понравились Милене. Через подчаса возле дома остановился черный правительственный «ЗИМ», шофер в форме вышел и почтительно открыл дверь. Милена сидела в красивом салоне на заднем сидении.

— Лиля, садитесь со мной, мы поедем в кафе.