Онлайн книга «Он, она и патроны»
|
— Вы откуда? — Сиэтл, штат Вашингтон… — Что здесь случилось? — Мы их выследили, решили взять самостоятельно… Я была против, предлагала только проследить, но Джонсон настоял… Их было двое, они не заметили нашу машину, потом подъехали еще двое с другой стороны. Видимо, тут у них было место сбора… Мы поднялись, они открыли огонь, опередили нас… Я плохо помню, кажется, в кого‑то стреляла, забежала в эту комнату, чтобы не находиться под огнем, они и здесь в меня стреляли, ударилась о стену… — Самоуверенные вы ребята, — вздохнул Андрей. — И куда полезли, спрашивается? Они ведь и так были у вас на крючке… А еще неприятная новость, Нора: вы зря считаете, что они не заметили вашу машину. Женщина как‑то странно посмотрела на него, затем перевела взгляд на окруживших ее спецназовцев и, похоже, начала жалеть, что осталась без пистолета. — А вы кто? — прошептала она. — Вы говорите между собой по‑русски… — Давайте догадаемся, — кивнул Андрей. — Если люди говорят между собой по‑русски, ведут себя, как русские, выглядят, как русские… — То они, скорее всего, русские, — мрачно заключил Веприн. — Логика, туды ее… Не до смеха было, но все украдкой ухмылялись. Молодую женщину, оказавшуюся в щекотливой ситуации, было искренне жаль. Она смотрела на них с какой‑то смесью ужаса и брезгливости. Вот уж действительно — кто может быть хуже террористов? О мой бог! Хотя кто тут русский? Разве что Андрей Корнилов. Да и у того в предках намешали и татар, и немцев, и даже парочка евреев по недосмотру пробегала. Генка Смолич — чистый «бульбаш», предки родом из Могилева, в начале XX века перебрались на Урал. Полянский — хохол из Переяслава‑Хмельницкого, где больше трех веков назад казаки гетмана Богдана приняли решение о воссоединении с Московией. Родственники после войны уехали на Дальний Восток, там и прижились. Леха Веприн — то ли удмурт, то ли мордовец, сам путается в своей родословной, но в Питер пращуры переселились из Ижевска… — Господи Иисусе, вы работаете на русскую Службу внешней разведки… — тихо проговорила женщина и закрыла глаза, чтобы как‑то переварить эту пугающую информацию. — Не совсем, — вкрадчиво произнес Андрей, — но это и не имеет значения. Мы проводим поиск и обезвреживание террористов. — Неужели? — В ее голосе зазвенели саркастические нотки. — А кто дал вам право находиться в этой стране? — А вам? — Нас наделил этим правом Конгресс и президент Соединенных Штатов. — Хорошо хоть не господь бог, — пробормотал Полянский. — Хотя кто его знает… — Мэм, оставим в покое мнение об исключительности вашей нации, — разозлился Андрей, — в которой нет ничего исключительного, что наглядно демонстрирует эта ночь. Вам трудно понять простую мысль, но мы готовы потерпеть, поскольку мозги у вас другие: мы вам не враги. Пошевелите мозгами — они ведь еще есть в вашей головке? Или тараканы правят бал? Вас уничтожают террористы — реальные, заметьте, террористы, а вы до сих пор носитесь со своими стереотипами. Женщина усиленно шевелила мозгами. Тараканы не разбегались. — Познакомимся, мэм? — ухмыльнулся он. — Пока не разбросала злодейка‑судьба. — Заодно обсудим подробности нашего незаконного доступа к вашей секретной информации, — злобно хихикнул Веприн. Женщина сжалась, испуганно скользнула по нему глазами. Последнюю фразу Веприн произнес по‑русски — и она ее поняла! При этом фраза была не из учебника для шестого класса. — Вы понимаете наш язык, мэм, — констатировал Андрей. — Приходилось бывать в России по шпионским делам? — Я никогда не была в России, — прошептала Нора. — Я работала в русском отделе и была вынуждена выучить ваш чертов непонятный язык… — До изучения идиом и сложносоставных смысловых оборотов, видимо, дело, не дошло, — хмыкнул Веприн. — Но сейчас вы явно работаете не в русском отделе, — проницательно заметил Андрей. — Продемонстрируете нам свои знания «великого и могучего»? — Да пошел ты… — процедила она по‑русски, и все засмеялись, даже раненый Риверсайд, который, справившись с болью, прислушивался к содержательной беседе. — Уже лучше, — констатировал Андрей. — Но вы не на допросе, мэм. Полностью с вами согласен: знакомиться глупо. Вы нас не знаете, мы вас не знаем, зачем портить такие хорошие отношения? И все же. Группа террористов, на которую вы по глупости наехали, — те самые преступники, что устроили теракт с многочисленными жертвами во французском Буллоне. Вам об этом известно? Она смотрела исподлобья, как героиня‑комсомолка на допросе в гестапо. Но на бледном лице мелькнуло недоумение. «Не известно», — подумал Андрей. — Группу готовил и контролировал проведение акции некто Сайдулла — фигура, о которой вы не можете не знать, если, конечно, точно работаете в ЦРУ. Он продолжает это делать, в данный момент планируется следующий теракт — с не менее многочисленными жертвами. Предположительно это будет Испания. Признайтесь, вы охотились на Сайдуллу? Своими топорными действиями вы его спугнули, смешали нам все планы, а теперь и вовсе порвали все ниточки, ведущие к банде. — Зачем вы преследуете эту банду? — прошептала Нора. — Ведь они не совершают теракты в России… — Пока не совершают, согласен. Вам это трудно понять, поскольку ваше ведомство никогда не волновали теракты, происходящие в России. Глубоко в душе вы даже злорадствовали. Скажем так — в Буллоне погибли несколько российских граждан, и нашему руководству это сильно не понравилось. — Чушь… — скривила она губы. — Вы всегда преследуете свои цели… — А вы — чужие? Заметьте, Нора, я приоткрыл вам часть секретной информации. Поделитесь же и вы. Как вы вышли на группу Сайдуллы? — Мы не знали, что это те самые террористы и ими руководит Сайдулла… который, между прочим, по паспорту гражданин вашей России… Мы получили информацию о появлении в Альцбурге террориста по имени Гази Хабир, причастность которого к терактам в США доказана ФБР… Это он организовал и спланировал взрывы в Денвере и в учебной аудитории Луизианского университета. Потом он пропал, всплыл в Европе, его заметили люди, которые имеют с нами контакты… — Есть такой, — согласился Андрей. — Помощник и правая рука Сайдуллы. Имеет документы на имя Омар Тунджай — хотя не думаю, что это единственные его документы. По паспорту, кстати, гражданин Соединенных Штатов. — Один — один, — оскалился Смолич. — Вы напоминаете мне щелочь, мэм, — добавил Андрей, — такая же едкая. Можете связаться со своим руководством? Нам очень приятно находиться в вашей компании, но как‑то уже поднадоело. Не забывайте, что у вас раненый и мертвый. Как вы себя чувствуете? Она отвратительно себя чувствовала! Но словно выйдя из оцепенения, задергалась, стала шарить по карманам и извлекла телефон. Он оказался сломанным — неудивительно после такого падения. |