Онлайн книга «Фатальное колесо. Дважды в одну реку»
|
– А сестра? – упорствовал я. – Сестру ты тоже знаешь? – Сестру… – утвердительно кивнула мать. – …Н-нет. Сестру нет. Она недавно к ним в гости приехала. Двоюродная. Она и не похожа на Леночку. – Так! – нырнул я в домашние тапки и почапал в комнату. – Привет, пап! Слыхал? Сдали меня с потрохами! – Это что за слова? Толик! Ты чего лыбишься? Смотри, как твой сын с матерью разговаривает! – А что? – Батя на диване поменял лежачее положение на полулежачее. – Отчасти он прав. Что за сестра-то? – Да! Что за сестра? – Нормальная сестра. Двоюродная. Катя. Фамилия… наверное, тоже Маркова. – Наверное или точно? Отвечать на вопрос! В глаза смотреть! – Что? Я тебе щас! – Мать схватила тряпку и начала гоняться за мной по комнате. Батя откровенно ржал. В доме бедлам. Пыль столбом, падали стулья, россыпью летели какие-то папины журналы, снизу через картонные перекрытия что-то орали соседи. Из соседней комнаты вынырнул младший брат – что за непорядок? – Все-все-все! Мам, сдаюсь! Был не прав, каюсь. Пощады! – Разошелся! «Доступ». – Мать уселась к отцу на диван и передником вытирала выступившие от смеха слезы. – Я тебе дам доступ! Юморист. – Ладно, мам. – Я сел рядом. – А если серьезно – что за сестра-то? Сколько лет, как выглядела? Кроме шуток. – Да как! Обыкновенно. Высокая, темненькая. – А Ленка – белобрысая ведь! – Ну я и говорю – не похожа. Она же двоюродная. Лет восемнадцать. Вежливая, воспитанная. Одета аккуратно. Хвалила тебя, когда пятерки в дневнике твоем увидела. Сказала, что тоже занимается спортом. Художественной гимнастикой. – А где? – живо заинтересовался я. – Ой, я и не спросила. – А когда приходили-то? – Да вот… только ушли. Минут двадцать как. Думали застать тебя после тренировки. А ты шляешься где-то. Почему опоздал? Я замер. Застать меня после тренировки? А откуда Леночка знает, КОГДА у меня тренировка заканчивается? Или это знает ее сестра? Или кто она там? Так-так-так. А вот это уже действительно интересно… – Ты чего молчишь? Не придумал, чего соврать? – А? Почему опоздал? Так это… соревнования у нас, мам… скоро будут, – сочинил на ходу, и тут же в голове мелькнула идея. – Такие… серьезные соревнования, со сборами, в пионерском лагере. «Ласпи». Рядом с Батилиманом. Слыхала? – Да… ты… что!!! Правда? – Мама аж вскочила с дивана. – Соревнования? Конечно, слыхала! «Ласпи»! А когда? – Так это… в том-то и дело, что завтра уже надо выезжать. Меня в последний момент в состав включили. Поэтому и опоздал сегодня. – Как завтра? – опешила мама. – А школа? – Так в лагере. Там свои учителя на время сборов. Завтра и выезжаем. С утра. В десять. – Ой! Я же в десять на работе! – Ну вот! Как всегда! Все дети как дети – поедут с родителями, а я опять как беспризорник! – Может, отпроситься? Ой! У нас же карантин! – Да ладно, – сжалился я, – будто я не понимаю. Не маленький, доберусь. К тебе завтра зайдут на работу, кто-нибудь из тренерского состава, подписать надо чего-то. Ты только сейчас собраться мне помоги. – Собраться? А! Конечно. Толик. Толик! Хватит валяться! Где чемодан тот, рыжий, маленький? Глянь на антресолях. Так, майки-трусы погладить! Зубную щетку, порошок, мыло в пенал, там в ящике. Теплое надо обязательно взять, ночи холодные. Витя, собери все школьное в ранец. Василий! Куда? Марш в ту комнату! Не мешай. Толик! Да не этот чемодан. А вон тот!.. Короче, началось. Значит, с завтрашнего дня ухожу в подполье. Любопытная какая у нас сестра получается! И по времени этот приход – ни раньше ни позже! А ведь меня реально вычисляли! Интересно, кто? И зачем? – Хорошая идея. Ночевать будешь в спортзале. Питание в буфете. – Это Пятый. – Ничего себе! Батилиман! Губа не треснет? А чего за «Артек»-то поскромничал? – Это Сан-Саныч. – Спрыгнул все-таки с маминого крючка! Бродяга беспризорный! Ну ты и жучара. – Это Ирина. И припев хором: – Только высунься один! И как это ни обидно – сводный хор бойцов невидимого фронта по сути прав. Какая-то нездоровая активность начинается вокруг моей скромной персоны. Опять, как и полгода назад. Может быть, я действительно вношу какие-то возмущения в тонкие материи мироздания? В область, которая связана с криминальным равновесием в мире. По крайней мере, в той его части, которая локализована в границах социалистического Отечества. Нельзя войти в одну реку дважды. А я добавил бы еще: безнаказанно. Ведь вокруг меня сегодня – до боли знакомые потоки моего собственного детства. Тащат, сверкая брызгами на солнце, хлипкое мое семилетнее суденышко, капитаном на котором – сорокадевятилетний умудренный мужик. Только в памяти у меня осталась милая веселая речушка, а не злобный горный поток, норовящий протащить меня через пороги брюхом, да по острым камням. Что-то поменялось. Или это просто я стал более зрячим. Лишился детских штанишек и розовых очков в придачу. А может, просто штурвал я кручу не в ту сторону? Пытаюсь умничать, нащупывая несуществующий фарватер по всем законам лоцманского искусства. А вот ребенок на моем месте просто плыл бы по течению, наслаждаясь прибрежными красотами. Наверное, так. Однако почему я не могу избавиться от ощущения, что в новой моей жизни слишком много появилось многозначительных случайностей и роковых совпадений? Не зависящих от меня ни на йоту. Побочные эффекты нарушения принципа «нельзя дважды в одну реку»? А если так – все ли они уже проявились в полной мере? Откуда я знаю, чего ЕЩЕ можно ждать от мироздания, выкинувшего со мной этакий фортель? Как-то опасно зашатались в последнее время мои незыблемые материалистические убеждения. К слову, есть у меня целых три гипотезы, почему взрослое сознание вернулось в тело семилетнего мальчишки. Каким образом я «впал в детство». Первая теория медицинская. Из разряда субъективного идеализма. Все, что происходит со мной, – мне только кажется. Лежу я, скажем, где-то в коме на больничной койке, подключенный к аппарату искусственного жизнеобеспечения, а в моей голове клубятся дикие фантазии, суть совмещения областей глубокой памяти и активных процессов на поверхности коры головного мозга. Этот вариант мне не нравится. Тогда вторая версия. Навеянная фантазиями Джона Пристли и братьев Стругацких. Все эти приключения – выдуманные. Сижу я перед своим ноутбуком и сочиняю небылицы про самого себя в возрасте младенца. Раз за разом пытаюсь ухватиться за солнечный лучик, тянущийся ко мне из далекого и чудесного мира под названием «детство». Да только, что парадоксально, взрослые мозги на поверку оказываются свернутыми на предмет жизненного опыта и рационализма. И получается в описаниях не солнечная ода беспорточному счастью, а тревожный остросюжетный боевик. А согласно Пристли все то, что мы когда-то выдумали и описали, может существовать в реальности в каком-то далеком уголке Вселенной. Одна из разновидностей все того же субъективного идеализма. Только с легкой патиной художественно-романтического окраса. Этот вариант мне нравится больше, хотя и обидно чувствовать себя ПЕРСОНАЖЕМ. |