Книга Клинок Богини, гость и раб, страница 70 – Анастасия Машевская

– Верхом.

– Рад, что согласна. – Лигар сглотнул. – Д-доброй ночи, Шиада.

– И тебе, лорд.

«У меня есть имя», – подумал Берад.

Арден быстро шел на поправку. Епископ Ваул говорил о милосердии Христовом, ибо только чудом можно было назвать столь скорое исцеление. Шиада в подобные моменты отводила глаза в сторону, чтобы ненароком не высказаться на сей счет. Берад всякий раз раздражался, но молчал – за исцеление крестника Лигар перестал гонять жену в церковь и нравоучать на темы религии.

В последний вечер перед отъездом Арден настиг жрицу на берегу озера, под лунным светом, кутающейся в шаль. Шиада была неразговорчива, неотрывно глядела вдаль и даже не обернулась на звук шагов. Арден приблизился и поблагодарил:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – тихо ответствовала жрица.

– Я был действительно плох? – спросил он легко и с улыбкой.

– Даже хуже. Но я знала, что ты выживешь.

– Пути Господни неисповедимы, – отринул мужчина. – Поэтому наверняка знать такие вещи не под силу даже тебе, госпожа.

Шиада пожала плечами.

– Столь незначительное – не таинство. – Поежилась.

– Тебе неприятен разговор со мной? – Арден чутко отреагировал на настроение собеседницы.

«Это не неприязнь – ты помешал мне».

– Не в этом дело. – Шиада не сводила глаз с темного неба вдалеке. – Но тебе лучше уйти отсюда: Берад ревнует.

– Но… но ведь мы разговаривали наедине всего трижды!

– Для него – это много.

– Он сам сказал об этом? – нахмурился Арден.

Шиада едва заметно улыбнулась:

– Что ты, мы с Берадом даже о погоде поговорить боимся – все равно разругаемся.

– Это точно, – усмехнулся Арден, почесав затылок.

«Но как тогда?» – не произнес Арден вслух.

– Я слышу мысли.

Арден вздрогнул.

– То есть как? – Он чуть улыбнулся, но было очевидно, что мужчине сделалось неуютно. Шиада молчала, и напускное легкомыслие Ардена быстро развеялось. – Это грех, – выговорил он неопределенно.

– А убийство, столь славное достояние доблестных мужей, безусловно, добродетель.

– Это совсем другое!

– Разве?

– Это необходимость! – сердито возразил Арден. – Если бы мы не убивали их, они бы насиловали и убивали вас и наших детей!

– Так вот в чем причина, – усмехнулась жрица, понимая, насколько бесполезно спорить. – Ну так и у нас есть повод читать в умах людей.

Арден почувствовал предоставленную лазейку, чтобы свернуть от неприятной темы.

– Ты читаешь только мысли мужа и родственников или всех людей?

– Почти всех.

– А можешь сказать, о чем думаю я?

Шиада обернулась лицом к собеседнику – впервые за встречу – и пристально рассматривала его. Потом вновь обратилась к звездам, проговорив:

– Я скажу, к чему в последнее время ты возвращаешься постоянно: тебя изводит непонимание – почему рьяный христианин Берад Лигар женился на язычнице?

Арден отступил на шаг, точно перед ним из ниоткуда до небес взметнулось синее пламя: Шиада сказала верно. Молодой человек впился глазами Шиаде промеж лопаток, потом сделал шаг, намереваясь о чем-то спросить, но жрица перебила:

– Здравствуй, Берад, здравствуй, Кэй, – поздоровалась, не оборачиваясь.

– Тебя обыскались в замке, – недовольно пробурчал Берад.

– Прошу простить. Не буду мешать, – развернулась и, не взглянув ни на одного, ушла.

На следующий день две группы всадников выехали из фамильного замка Лигар в разные стороны. Одна, числом в десять человек во главе с Арденом, обогнув Бирюзовое озеро, двигалась на северо-запад, другая – с герцогской четой и Кэем – мчалась в Кольдерт. Погода, начиная со второго дня пути, стояла прескверная. Ливший и днем и ночью дождь размыл дороги, кони едва волочили ноги по грязи. Шиада и несколько дружинников подхватили простуду.

Лигары прибыли в столицу в числе первых. Их приняли тепло: Шиада была племянницей короля, а Берад – братом королевы. Празднество Нирох планировал из рук вон пышное, не меньше чем на неделю. До его начала оставалось еще несколько дней.

Прибывших накормили, отогрели, выделили сухую одежду (карета с сундуками личных принадлежностей ожидалась не раньше чем через два-три дня) и хорошо отопленную спальню. Когда пришло время первого ночлега, Берад крепко поцеловал жену и тут же отвернулся, всем видом показывая, что намерен спать. Шиаду это более чем устраивало.

Мало-помалу съезжались гости. Граф Гудан со своей женой, оставив дома малолетнего сынишку, прибыли в Кольдерт следом за Берадом. Баронская чета Гатлорн и супруги Хорнтелл с двумя сыновьями приехали парой дней позже. Последние приходились родителями одной из старших жриц Ангората, насколько знала Шиада. К немолодой герцогине она потянулась всей душой, обнаружив в ней мягкую и мудрую женщину.

За четыре дня до главного торжества прибыли старики лорды Эвран и Гриад, дальний родич Берада, и их сыновья с семьями. Тогда же – граф Арасп (сват Рейслоу Стансора), сам Стансор с сыновьями и невесткой и барон Одоар со своей огромной семьей, состоящей из жены, восьми сыновей, трех дочерей, овдовевшей сестры и двух ее мальчишек-близнецов. Последними прибыли лорды и леди семьи Ладомар – четвертого и самого южного герцогства Иландара.

В тот день объявили, что следующим вечером состоится первый общий пир, посвященный собранию всех приглашенных иландарцев в стенах королевского замка. Оставалось дождаться двух иноземных гостей, и Шиада не могла решить, какой из двух встреч она ждет и боится больше.

Первая часть кампании, продиктованная Сабиром Свирепым объединенному войску северян, завершилась с переменным успехом: Хальван еще по дороге на север угодил в засаду Шаутов; вверенное ему войско в подавляющем большинстве перебили, наиболее ценных, включая самого ахтаната, оставили в заложниках. Его отец, ахтанат Ванбир, брат Сабира, скрипел зубами, хмурил брови, негодовал и угрожающе дышал при каждом упоминании о пленении старшего сына, но следовал приказам высокого брата и терпеливо ждал отмщения.

Тахбир, оборонявший родные наделы Яввузов, не тронулся с места – уж больно подозрительным казалось и ему, и Сабиру бездействие «дружественных соседей-северян» Каамалов.

Маатхас, отказавшись от первоначальной идеи подробить собственное воинство, поразмыслив, двинулся во владения оранжевых Ююлов, сдержать которых следовало любой ценой – вместе с танами Желтого дома, Луатарами, они образовывали мощное союзное подспорье ненавистным Шаутам.

Сам Сабир все еще сидел в центральной полосе, окруженный и союзниками, и недругами, с одной только целью – беречь отход к северным рубежам. А заодно закинуть дипломатические сети в Золотой дом Раггаров, которые уже полгода как отказались от бойни, обозначив шаткий нейтралитет; и существенно южнее – к бывшему тестю Идену Ниитасу. Последнее посольство было невозможно из-за вставших лагерем объединенных сил армий бежевых и черных, Вахиифов и Дайхаттов, которые в текущей войне преследовали только им известные цели и которые хвостом притащились сюда, не давая Сабиру двинуться на юг за отступившими с поле боя Ванбиром и Тавваном. Примечательно, что биться с пятью тысячами «меднотелых» Вахиифы и Дайхатты (разумеется, лишь часть объединенных сил домов) не торопились. Не желая бездействовать, Сабир отослал оставшийся резерв в помощь Видарне, оборонявшему рубежи с Золотым танааром. Занятые Руссой позиции между Видарной и отцом позволяли бастарду в считаный срок перекинуть войско на подмогу как одному, так и другому.