Книга Кошки-мышки, страница 55 – Вера Каспари

– Что у вас за манеры? – воскликнула Эбби. – Разве вас не учили стучаться, прежде чем войти в комнату?

– Если дверь открыта, то нет.

Эбби посмотрела на Эллен, и та отвела глаза.

При старой миссис Хорст дом вполне соответствовал тогдашним представлениям об архитектуре. Чарли был заботливым сыном и не огорчал матушку критикой архитектурных вкусов ее отца и деда, но не успели еще засохнуть возложенные на могилу родительницы цветы, как он открыл ящик, где хранились его планы по перестройке дома. Несмотря на современное образование, Чарли предпочитал старый новоанглийский стиль строительства и призывал вернуть все лучшее, что было в архитектуре восемнадцатого и начала девятнадцатого века. Перед отъездом в Колорадо он убрал все балкончики, башенку и орнаменты в виде завитков, восстановив изначальные линии дома. Оставил он только эркер, поскольку там было приятно сидеть в солнечный день.

Над интерьером они с Беделией трудились вместе. Обои и обивку для мебели жена выбрала по своему вкусу. За это время они поссорились только однажды – Беделия наотрез отказалась заменить добротные восточные ковры его матери современными тряпочными ковриками.

Беделия обладала врожденным талантом к работе по дому. Вместе с молодой служанкой Мэри она поддерживала в доме идеальный порядок, тогда как старая миссис Хорст даже с двумя слугами умудрялась устраивать настоящий хаос.

Сегодня Беделия украсила стол цветочной композицией, подложила под тарелки новые салфетки с вышивкой «мадейра» и зажгла красные свечи. Главное блюдо она приготовила сама. Это была рисовая запеканка с томатами, окрой, моллюсками, цыпленком, красным перцем и оливками, приправленная шафраном. Чарли своей порции не получил. Вместо запеканки Мэри поставила перед ним тарелку простого вареного риса.

– Диспепсия, – с кислым видом признался он.

– У тебя?! – воскликнула Эбби.

– Должно быть, нервы, – сказала Беделия. – Он слишком много работает. Можно подумать, его прораб – совершенный неуч, судя по тому, что бедняге Чарли приходится каждый день ездить в Бриджпорт.

Эллен поинтересовалась, обращался ли он к врачу.

– Хоть бы ты на него повлияла, Эллен! Прошу его, умоляю, а он ни в какую.

– Давайте поговорим о более приятных вещах, – сказал Чарли.

У Эбби на сей счет была своя теория, которой она тут же не преминула поделиться:

– Наверняка он заработал эту болячку на Западе. Я слышала, еда там просто… просто… – Так и не сумев подобрать подходящего слова, она заломила руки.

– Ошибаешься, – возразил Чарли. – В Денвере полно великолепных ресторанов, а в отеле в Колорадо-Спрингс готовил французский шеф-повар.

– Мне бы это не понравилось, – фыркнула Эбби. – Если бы я поехала в Колорадо, то предпочла бы попробовать там мясо медведя или бизона.

– Это западное блюдо? – спросила Эллен, угощаясь рисовой запеканкой.

– Нет, этот рецепт я узнала в Новом Орлеане. Блюдо называется джамбалайя. Правда, там ее готовят иначе – с речными креветками, крабами и…

– В Новом Орлеане? – перебила ее Эбби. – Я думала, ты родом из Калифорнии. Чарли, ты разве не говорил мне, что Беделия приехала из Калифорнии?

– Я родилась в Калифорнии, но жила в разных местах. В Новом Орлеане я жила со своим первым мужем.

– Я всегда хотела туда поехать, – сказала Эбби. – Говорят, это очень цивилизованное место. Ты когда-нибудь видела Марди Гра? ^[38]

– Она так увлекательно может описать этот город, – похвастался Чарли. – Расскажи им о Французском квартале, дорогая, и о художниках.

– Обо всем?

– А почему нет? Ты стыдишься?

– Нет, ты ведь знаешь, что нет. – Беделия тепло улыбнулась Чарли и доверительно подмигнула ему. – Но, дорогой, едва ли об этом стоит рассказывать людям, которые всегда вели очень традиционный и замкнутый образ жизни…

– Ох, ну расскажи же, наконец! – взвизгнула Эбби.

– Это не то, о чем ты думаешь, – рассмеялась Беделия. – Понимаете, мы были очень бедны. Большинство людей скорее признается в грехе, чем в бедности, не так ли? Мы с мужем были отчаянно бедны, жили в мансарде. – Она говорила с таким трепетом, словно в этом было нечто романтичное. – Видите ли, он был художником, из хорошей семьи, но родители хотели, чтобы он занялся бизнесом, и отказали ему в содержании. Бедность нас совсем не тяготила, ведь мы были молоды, и здоровы, и влюблены друг в друга, и большинство наших друзей тоже были бедными художниками. Нам было очень весело, и если мы могли позволить себе цыпленка и бутылку итальянского кларета, то сразу устраивали вечеринку. – Ее голос, понизившийся к концу рассказа, намекал на более яркие воспоминания.

Эллен нашла джамбалайю слишком сытной и жалела, что съела ее так быстро.

– Будь он жив, он стал бы знаменитым, может, даже великим художником. Когда он умер, один торговец скупил все его картины, поскольку знал, что когда-нибудь они станут очень ценными.

– Бидди, как же так?

– В чем дело, милый?

– Ты ведь говорила, что друзья продали его работы на аукционе.

– Ах! Ах! – сказала Беделия, глядя на Чарли из-под опущенных ресниц. – Да, конечно, дорогой, они продали их на аукционе, потому что торговец предлагал мне всего сто долларов. Поэтому друзья заставили его купить картины через аукцион, а не напрямую у меня, и я получила свыше двухсот долларов. Ты ведь помнишь, Чарли, я тебе рассказывала. – Не дожидаясь ответа Чарли, она продолжала: – Когда-нибудь мы поедем туда и посмотрим, нельзя ли выкупить хоть что-то из его произведений. Я, конечно, мало разбираюсь в искусстве, но многие говорили, что его ждет большое будущее.

Бен не отрываясь смотрел на Беделию. Заметив на себе пристальный взгляд Эллен, он взял вилку и вновь принялся за запеканку.

– Неужели ты продала все его картины? – воскликнула Эбби. – И ни одной себе не оставила?

– У меня в кармане не было ни цента, – без малейшего стыда или смущения призналась Беделия.

– От чего умер твой муж?

– От аппендицита. Его слишком поздно положили в больницу.

Она сказала это просто как факт и улыбнулась каждому из гостей, словно давая понять, что не нуждается в сочувствии. Затем Эбби спросила Бена Чейни, знакомы ли ему работы художника по фамилии Кокран.

– Его звали Рауль, – уточнил Чарли.

– Рауль Кокран, какое странное имя.

– У него мать француженка, – объяснила Беделия. – Рауль не был известен в художественных кругах на Севере. Он продал несколько картин, но только на Юге.

Эллен, не одобрявшая вопросов личного характера, все же не удержалась и спросила: