Онлайн книга «Кошки-мышки»
|
Наконец она перестала. Потерла глаза кулаками и печально улыбнулась. Потом взяла у Чарли платок и вытерла глаза и щеки. – Прости, что я вела себя как ребенок. – Хочешь стакан воды? – Нет, спасибо. – Бренди? – Ничего не нужно, спасибо. Она огляделась. Взгляд стал вопросительным, она смотрела на Чарли так, словно видела его впервые. Минуту назад ее состояние напоминало транс, но теперь она пришла в себя и искала поддержки у знакомых предметов. Вскоре она уже улыбалась, как человек, который, вернувшись домой, тотчас успокоился. Она опустилась в кресло возле окна. Чарли сел напротив и протянул руку через столик. Беделия робко коснулась ее. – Я задам тебе несколько вопросов. Ты должна ответить честно, Беделия. Меня ничто не разозлит и не обидит. Ты можешь быть со мной так же честна, как с самой собой. Обещаешь? – Да, Чарли. Обещаю. Таким образом, она вверила себя Чарли и его защите. Ее рука дрожала в его руке. Чувство ответственности усилило его напряжение. Он не знал, что ему делать после того, как выяснится правда. – Как тебя зовут? – спросил он. – Беделия Хорст. Чарли покачал головой. – Нет, мне не это нужно. Скажи правду. Тебя крестили? Она кивнула. – Как тебя назвали? – Беделия. – Ты же обещала говорить правду. – Мать называла меня Энни. Чарли почувствовал, что дело сдвинулось с мертвой точки. – Энни. А дальше как? – Энни Торри. – Энни Тори, так тебя звали, когда ты была ребенком, верно? – Торри, с двумя «р». Т-О-Р-Р-И. – Что это за имя? – Это фамилия моей матери. – Не отца? Она побледнела, щеки запали. Она снова прижала руки к горлу. – Ясно, – мягко сказал Чарли. – Значит, ты не знала своего отца? Она посмотрела на него отсутствующим взглядом. – Неужели ты ничего о нем не знала? Сколько ему было лет, какой он национальности, из какой семьи, чем он зарабатывал на жизнь? – Он родом из аристократической английской семьи. Его отец был младшим сыном и приехал в эту страну, потому что… – Беделия, – перебил Чарли, – мы не играем в игру. Ты пообещала мне правду. Ты сдержишь слово? – Да, – смиренно сказала она. – Так что насчет твоего отца? – Я говорила тебе. Когда родители давали обед, он выносил меня из детской на руках. На столе стояли золотые тарелки, в комнате играли приглашенные музыканты. Мать надевала брильянтовые сережки и… Чарли резко сменил тему, надеясь, что неожиданный вопрос застанет ее врасплох и заставит говорить откровенно: – Ты помнишь Маккелви? – Кого? – Разве он не был твоим первым мужем? – Моим первым мужем был Герман Бендер. Чарли аж подскочил. – Кто такой Герман Бендер? – Я же сказала, – терпеливо повторила она, – мой первый муж. Мы поженились, когда мне было семнадцать. Он был владельцем платной конюшни. Чарли был потрясен. Он заранее подготовил себя к ужасам, но лишь к тем определенным ужасам, о которых уже знал и которые выстроил у себя в голове. – Я обещала рассказать тебе правду, – напомнила она. – Да, да, конечно, – пробормотал он. – Давай, расскажи мне о Германе Бендере. – Я никогда не говорю о нем, потому что не люблю вспоминать, как ужасно ко мне потом относились. Мне пришлось уехать из города. Все говорили, что я знала о грибах. Все завидовали мне, когда узнали о тысяче долларов. – Герман умер после того, как съел грибы? – Вполне возможно, дело вовсе и не в грибах. Но откуда мне было знать? Вообще-то он научил меня в них разбираться. Он часто ходил за грибами. Ужин получался вкусный и ничего не стоил. – Ты дала ему грибы, и он умер, а потом ты получила тысячу долларов? – Мы всегда готовили их в масле. – О чем ты говоришь? – О грибах. Он отказывался их есть, если они не были приготовлены в масле. – Я хочу услышать про тысячу долларов. Она терпеливо сказала: – Клянусь, я ничего не знала про тысячу долларов. Я слышала про страховку, но не знала, что это такое, до тех пор, пока мне не прислали деньги. – Тогда зачем ты дала ему грибы? – Он их любил. И на них не нужно было тратить деньги. Все, что требовалось, это пойти и собрать их. – Кожа на ее скулах натянулась. – Он был ужасным скрягой. Я и не подозревала, что у него вообще есть деньги, ведь он все время твердил, что мы окажемся в работном доме. Он говорил, лошади слишком много едят, съедают всю прибыль. – Где это происходило? – Недалеко от Сан-Франциско. Я ведь говорила, что родилась в Калифорнии. Она много чего ему говорила. Теперь он понял, что в ее лжи изредка случались проблески правды, но даже тогда ее все равно окутывал обман. Беделия не видела четкой границы между правдой и вымыслом. – Ты любила Германа Бендера? Она резко рассмеялась. – Тогда зачем ты за него вышла? Беделия посмотрела в окно. Телеги снова привезли рабочих. Горы снега по обочинам дороги все увеличивались. А рабочие подбирались к воротам. – У него было свое дело, неплохой бизнес, и он не боялся жениться, – сказала Беделия, снова повернувшись к Чарли. – Наверное, тяжело выходить замуж в семнадцать лет, когда ты не любишь мужа. Ее губы шевельнулись, но она молчала. Она спорила сама с собой, оценивала реальность возникшего у нее в сознании образа и обдумывала, насколько разумно говорить об этом. – Говори, Беделия. Я постараюсь понять. Слова посыпались градом: – Иногда он хорошо ко мне относился, а иногда ужасно. Он бил меня, и я падала на пол. Ты не знаешь, Чарли! Он был злой и бил меня, если я просила денег. Может, ты и в это не веришь? – Она прикрыла руками живот. – Я потеряла ребенка. Все из-за него. – И ты получила тысячу долларов за то, что дала ему грибы. – Нет! – воскликнула она. – Я не специально, честное слово, я просто пыталась приготовить ему дешевый ужин. Лишь после его смерти я узнала, что он застраховал свою жизнь на тысячу долларов, когда я сообщила ему о своей беременности. – Мне трудно в это поверить, – сказал Чарли. – То, что он застраховал свою жизнь, говорит о проявлении заботы и мягкости. Похоже, он был рад, что у него будет ребенок. Сложно поверить, что он ударил тебя, беременную, так, что ты потеряла ребенка. |