Книга Шепот в темноте, страница 24 – Елена Звездная

А когда вытирала руки, с берега спустилась Аяша со словами:

— Что же ты свой электрокар далеко так оставила? Ты же не оборотень, тебе столько пешком тяжело идти.

— Добрый вечер, Аяша, — поздоровалась я, поднявшись при виде женщины. — Спасибо, было очень вкусно.

— Да, удачный рецепт. Идем, ты замерзнешь тут с наступлением сумерек, ты же не оборотень.

И не успела я что-либо ответить, как Аяша уже тащила меня вправо, метров на двести, где наверху, до начала спуска к озеру, бросила свою корзинку с покрывалом, но бросила она в потрясающем месте — отсюда открывался вид на маленький островок посреди озера.

— Люблю это место, — тараторила женщина, пока раскладывала еду на расстеленный нами плед, — озеро с этого места смотрится сказочно. А мы как приехали, я сразу Хаммину послала тебя найти, просто я в человеческом облике всяко медленнее малышей двигаюсь. Значит, понравилась шарлотка? Сейчас расскажу, как ее готовить.

Но я, тормозя этот поток речи, спросила:

— Вы знали, что я у озера?

— Ну конечно, — добродушно подтвердила она. — Все же слышали, как твой электрокар из города выехал.

Надо же.

А Аяша продолжала болтать:

— Как я скучаю по старым временам, когда у домов не было звукоизоляции, можно было даже не спрашивать у соседей, как дела, и так все было известно, а теперь… Ну да что жалеть, с Повелителем не спорят.

— Почему это? — устраиваясь на покрывале, спросила я.

Просто так спросила, мне даже любопытно не было.

Но Аяша в какой-то немыслимо короткий миг вдруг оказалась рядом, склонилась к моему уху и прошептала:

— Потому что это Повелитель.

После чего, вновь став смазанной тенью, переместилась обратно. Я потрясенно смотрела на ее тщательно завитые кудряшки, подведенные алой помадой губы и карие, накрашенные так, чтобы казаться более выразительными, глаза — идеальная домохозяйка пятидесятых, со скоростью движений, как у героев фантастических боевиков.

— У меня изумительно вкусный получился мясной рулет, попробуешь?

Почему-то я не рискнула сказать «нет», да Аяша и не ждала ответа, и вскоре в моей пластиковой тарелке было много чего на «попробовать». А женщина все рассказывала и рассказывала, причем нить ее рассказа я давно потеряла, особенно когда в лесу стали появляться другие женщины, также раскладывающие покрывала и обустраивающие пикники. Некоторые устроились читать книги, несмотря на то что стремительно темнело, и я лично не смогла бы прочесть ни строчки, большинство ходили друг к другу в «гости», некоторые подходили к нам и вступали с Аяшей в беседы, имевшие целью обсудить кулинарные пристрастия, здоровались со мной и интересовались, как дела. Таким образом, к наступлению сумерек весь лес превратился во что-то вроде масштабных посиделок, а где-то вдалеке выли волки… или койоты?

И вдруг мирная до того обстановка резко сменилась напряженностью, оглушившей меня внезапной тишиной. Женщины замерли. Ни звука, ни шевеления, словно даже дышать перестали.

Я, глядя на застывшую Аяшу, тихо спросила:

— Что случилось?

— Чужой, — одними губами произнесла женщина.

Я затаила дыхание.

— Его встретили, — продолжила Аяша. — Везут к дому Повелителя.

У меня сердце остановилось.

— Не Вихо, — мгновенно успокоила она меня. — Для Вихо сюда пути нет. Видимо, кто-то из старейшин.

— Из старейшин? — почему-то шепотом переспросила я.

— Ага, — отозвалась какая-то женщина из темноты, метров с сорока от нас, и вообще непонятно, как она наш разговор услышала. — Видимо, Вихо прислал, ох и бесится же он сейчас.

— Еще бы, — раздалось справа, тоже со значительного расстояния, — после того как Керук сказал, что она витэшна, все заявления Вихо про их брак — смешны.

— А мой Ригои говорит, что она не только витэшна, но и кэтери…

— Быть не может!

Я как сидела, так и… и сидела, и только глаза округлялись так, что я это практически чувствовала. А женщины койотов радостно продолжали обсуждать меня, ничуть не стесняясь и говоря громко, видимо считая, что обсуждать меня шепотом или по крайней мере как-то потише будет неприлично. И отовсюду продолжали нестись возгласы и предположения:

— Видимо, Вихо боялся метку на ней оставить, чтобы Повелитель не узнал.

— Нашего Повелителя не обманешь!

— Это точно! Даром Вихо пять невест в клан вез!

— Целых пять? И даже метки им поставил?

— Говорят, что да, поставил.

— Мерзавец!

— Столько волчиц попортил!

— И ради кого — человечки?! — гневно воскликнул голос постарше.

Лес на миг погрузился в тишину, но затем еще какая-то из оборотниц сказала:

— Не ради человечки, Нита, ради своей пары. И Вихо неважно уже, кто она — человечка или оборотень, для него только его желания имеют значение.

— Но она — человечка! — вновь все та же женщина, которую назвали Нита.

— Она оборотень на четверть, — не согласился еще кто-то.

— А то, что Вихо пятерых волчиц попортил, невзирая на то что свободных самок в клане не хватает, это грустно очень, — сказал кто-то совсем недалеко от нас.

— Рассчитывает до наших дочерей добраться? Напрасно, Повелитель не позволит.

— Это да.

— Точно!

— Да только все старейшины с лап Вихо покорно едят! — судя по голосу, сказала совсем пожилая женщина. И добавила: — Давненько по Изнанке слухи ходят недобрые.

— Повелитель разберется! — выкрикнула какая-то девушка.

— Повода нет у Повелителя, — осадила ее старушка. — А вот коли появится…

Я не стала слушать дальше, решив, что мне, пожалуй, пора вернуться. А сидеть тут и слушать инсинуации про себя, Вихо и прочее как-то не особо хотелось.

— Уже уходишь? — заметив, как я поднимаюсь, спросила Аяша.

Лес мгновенно затих.

— Да, — ответила я тихо, вот очень тихо, и еще тише добавила: — Схожу, узнаю, что там.

Откуда-то, метров со ста от нас, раздалось:

— Обязательно потом нам расскажешь!

Даже не нашлась, что ответить на это.

Поблагодарив Аяшу за потрясающий ужин, тихо сказала «Приятного всем вечера», получила многоголосое «Спасибо, и тебе дорогая» в ответ. И пошла прочь, подумав о том, что, наверное, зря я засиделась до темноты, теперь будет довольно не просто отсюда выйти. Так и оказалось — стемнело настолько, что я совершенно дорожки не видела, зато все присутствующие отчетливо видели меня, и из разных мест по мере моего движения доносилось: