Онлайн книга «Зима Джульетты»
|
– Ну да, ну да… Именно так, по своему разумению. А ты тоже думаешь, что в красном платьице молодо выглядишь, да? И не понимаешь, что это обманка? Вернее – самообманка? Ты столько всего прочитала, столько через себя информации пропустила и не чувствуешь? Это ли не парадокс, Люба? – Не знаю, Юль. Мне кажется, ты гиперболизируешь проблему. Ищешь черную кошку в темной комнате. А на самом деле нет никакой проблемы. – Да как же нет, когда есть, когда она все время в глаза бросается! И меня это ужасно раздражает! Вносит дисгармонию в мое мироощущение! О, как сказала, надо же… Точно, скоро цитатами или стихами заговорю! – Нельзя подстроить под себя окружающий мир, Юля. Он разный, и люди в нем разные. – Ну да, тебе со своего облака виднее. Но я бы с тобой поспорила. Или пример приведу хотя бы… Скажи, ты когда-нибудь отдыхала за границей, в Турции или в Египте? Видела, как ведут себя наши тетки? – Нет, в Турции и Египте я не была. Я в Праге один раз была, меня дочка возила. Но я там вообще ни на кого не смотрела, все гуляла, гуляла… Вспоминала Кафку, его рассказы, его тяжелую жизнь… Ты читала Кафку, Юля? – Люба, да мы сейчас не о том! Что у тебя за манера – сразу на свое духовное облако запрыгивать? Нет, не читала я Кафку! Спустись на землю, пожалуйста! – Не сердись. – Да ладно… И впрямь, чего я опять разгорячилась? Все равно мы друг друга не понимаем, каждый о своем говорит… Ладно, все, тема закрыта. Можешь читать мне лекцию о Кафке. – Извини, Юль, я больше не буду! Ну чего ты как маленькая? О чем ты хотела мне рассказать? – Тебе же не интересно о нашем, земном… – Нет, мне интересно! Я столько нового от тебя узнаю, такого ни в одной книге не прочитаешь! Ну же… Как себя ведут наши женщины? Или как ты про них сказала? Тетки в отелях? – Как, как… Будто последний вагон догоняют, вот как. Молодость давно ушла, а они в коротких шортах, в купальниках-стрингах. Смотришь, и досада берет. За державу обидно. – О как! Сразу и за державу! А может, им просто жарко? – Да дело ведь не в одежде как таковой, а в манере ее носить! Вот говорят, в женщине должна быть загадка. А что это такое и с чем ее едят, никто толком не понимает. А я считаю, что это в первую очередь внутреннее ощущение возраста… Не перепуганное ощущение, а самодостаточное. То есть свое достоинство должно быть, и молодое, и возрастное! А когда дряблые попы и оплывшие коленки начинают лихо зажигать на танцполе, подражая повадкам юных… А особенно когда выпьют лишку, потому как «все включено – чего зазря добру пропадать»… Тут уже все, тушите свет, выносите двустволку. Почему, например, немки так не делают? Или англичанки? – Ну и пусть, Юль… Пусть зажигают на здоровье. Я бы не осудила, если бы наблюдала такое. – Да я тоже не осуждаю! Просто меня раздражает. – Нет, ты именно осуждаешь, Юля. Надо терпимее быть, понимаешь? Вот и меня сейчас по косточкам разобрала с этим платьицем. Далось оно тебе, честное слово! Да какая разница, кто в чем одет! Я же не осуждаю тебя за то, что ты Ахматову от Цветаевой не отличаешь! Юля вскинулась, хотела было ответить, но вдруг выдохнула, улыбнулась равнодушно. Махнула слабо рукой – неинтересно стало продолжать разговор. – Иди в чем хочешь, Любочка, мне все равно. Ты же этого Адама охмурять собралась, не я, тебе и флаг в руки. А я пойду, душ приму – до ужина еще есть время. В ванной она быстро разделась, влезла под упругие струи воды с одной мыслью – досаду смыть. Была, была досада. И разговор этот дурацкий – тоже от досады. И слово это досадно противное – охмурять – только что ею произнесенное. И вовсе это слово не подходило к Адаму. Уже одевшись и высушивая феном волосы, грустно улыбнулась сама себе в зеркало – тоже, нашлась учительница для Любочки. И не досаду ты сейчас испытываешь, а гордыня в тебе криком кричит. Никак самой себе признаться не можешь, что… Что… Да ну. Ерунда какая-то. Не может быть. Обыкновенный мужчина этот Адам, не надо ничего придумывать… Тем более с мамой живет, наверняка тяжелый случай. Тогда отчего так тревожно на душе, будто что-то должно произойти такое… Такое… Судьбоносно значительное, неминуемое? Вон, даже пальцы дрожат, и душа дрожит… Ну глупо же, ей-богу! А Люба все-таки переоделась, напялила привычные джинсы с рубашечкой. И зачем она ее уговаривала? И шла бы себе в платьице… Адам поджидал их на крыльце столовой, улыбался приветливо. Дверь придержал, когда они входили. Джентльмен, черт побери. Юля решила про себя – не будет ему в глаза смотреть. А вдруг он там ее досаду разглядит? Или не досаду, а тревогу… Гордыню… Один черт, в общем! Пусть лучше с Любочкой общается! Тем более она тут же, как сели за стол, вцепилась в него своим наивным любопытством. – Как ваша мама себя чувствует, Адам? – Спасибо, вполне прилично. – А вы всегда жили с мамой, да? Юля чуть качнула головой – ох, Люба, Люба… Оказывается, наивное любопытство может быть и нагло бесцеремонным. Ничего, пусть Адам теперь выпутывается. Не надо было на помощь так резко бросаться да на руках даму тащить. Посмотрим, как он будет выпутываться! – Вы хотите спросить, был ли я женат? – спокойно уточнил Адам, ловко орудуя над отбивной ножом и вилкой. – Да, я был женат… А сейчас разведен. А с мамой живу потому, что она нуждается в моей помощи. Она уже три года передвигается в инвалидной коляске. – Ой, да что вы? – участливо покачала головой Люба, явно готовясь к следующему наивно любопытному вопросу. Но Юля ее опередила. То есть не вытерпела. Вскинула глаза, глянула ему в лицо, проговорила тихо: – Извините, Адам… И – Любе, еще тише: – Прекрати, слышишь? Пока Люба неловко хлопала глазами, они с Адамом глядели друг на друга. Совсем недолго глядели, но долго и не надо было, вполне хватило бы и половины секунды… Той самой половины секунды, чтобы включился общий потайной рычаг, чтобы образовалось общее поле, общий внутренний диалог, мысленный посыл от одного к другому… Как будто они сто лет были знакомы, и давно обращались на «ты», и давно умели разговаривать меж собой глазами… «Ты чего так переполошилась? Все хорошо!» «Нет, любопытство не порок, конечно… Разве тебя не раздражает?» «Да брось. Нисколько не раздражает. А ты почему все время молчишь?» «Не знаю… Сама не знаю, что происходит… А ты – знаешь?» «Знаю. Хочешь, скажу?» «Нет, не надо. Нет, нет…» Юля испугалась, опустила глаза. И волнение поднялось к горлу, и в ушах зашумело, будто нырнула глубоко под воду. Да, под водой надо и отсидеться, и в себя прийти. Кажется, беседа Адама с Любочкой продолжается. Она опять что-то спрашивает, он спокойно отвечает. И пусть, и хорошо. Голоса невнятно звучат… |