Онлайн книга «Ты — любовь»
Было очевидно, что она ждала возражений со стороны Хайса, но так как тот молчал, она быстро сказала: — Конечно, я согласна, Бар. Спасибо… Они пили коктейль, искусно скрытый в чайных чашечках, в большом, прохладном и пустом зале, сидя втроем на диване, Пенси посередине. Бар не сводил глаз с Пенси — он обожал ее, значение слова «непостоянство» было ему чуждо. По его лицу было видно, что в настоящий момент он окончательно сбит с толку. «Неужели у них ничего не вышло? Разве все кончено? Они почему-то не такие, как всегда. Может быть, они поссорились? Дикки ведь большой чудак, его не всегда поймешь. Я мог бы поклясться, что у них уже все условлено… Если она не хочет, если она не любит… то, может быть… в конце концов…» — думал он. Но внезапно он увидел нечто, что заставило его сердце болезненно сжаться: Хайс поднес спичку к папиросе Пенси и, чтобы защитить пламя от ветра, взял ее руку и заслонил ею огонь. Когда он это сделал, Пенси сильно покраснела, и ее другая рука, лежавшая на коленях, нервно сжалась. «Я ошибся, она его любит», — подумал Бар, снова испытывая безнадежность. Он почувствовал облегчение, когда в дверях показалась Анна Линдсей и, весело улыбаясь, направилась к ним. — Четверо — это уже общество, а трое — ничто, — ответила она на их приветствие. — Один даст мне хорошую папиросу и зажжет ее, другой скажет, что я интересна, — кстати, это новое платье и стоит гораздо больше, чем я когда-либо буду в состоянии заплатить, — третий закажет для меня чай, а четвертый нальет его мне, когда он будет подан. Анна вышла замуж и овдовела в течение одного года. Она обожала своего покойного мужа и до сих пор не забыла его. Она была со всеми в приятельских отношениях и очень любила свою кузину Пенси. Обернувшись к Хайсу, она спросила: — Как поживает ваша пострадавшая? Что за обуза для вас, Дикки, держать у себя эту мисс — как, бишь, ее зовут? — Кто эта девушка? — спросила Пенси без всякого любопытства. Она читала о несчастном случае с Селией в газете, но это имя ей ничего не сказало, так как в ту ночь, когда они встретились, Хайс назвал Селию иначе. — Она некая мисс Лоринг, — ответил Хайс и прибавил: — Она, наконец, пришла сегодня в себя. Анна выпила чай и сказала: — Бар, обратно я поеду с вами, а Пенси пусть едет с Дикки; я хочу, чтобы вы помогли мне выбрать ракетку для Давида. Бар считался отличным игроком в теннис. Давиду, крестнику Бара, было семь лет, и он до известной степени связывал Анну с жизнью. Бар послушно поднялся. — Хорошо. Вы готовы, Анна? Ну, пока! Пойдемте сегодня вместе обедать, а потом — в дансинг. Хотите? Хайс спросил Пенси: — Вы согласны? — и, получив утвердительный ответ, сказал: — Прекрасная идея, Бар! Значит, мы встретимся в половине девятого. Хайс и Пенси прошли к реке. Был тихий, теплый вечер. Они гуляли почти до семи, изредка обмениваясь короткими фразами. Наконец, Пенси сказала: — Мне пора, Дикки. — Они вместе направились к автомобилю. Обычно Хайс пускал свою машину полным ходом. И сейчас, на Барнском мосту, где вследствие большого движения очень трудно проехать, он взял небольшой подъем со скоростью сорок миль в час. Он сообразил об опасности только тогда, когда, стараясь избежать столкновения с идущим навстречу автобусом, чуть не попал под колеса огромного экскурсионного автомобиля. Хайс не мог остановиться, так как дорога была слишком запружена целым потоком автобусов, автомобилей и такси. Он мчался вперед, искусно лавируя между ними. Тогда он услышал задыхающийся шепот: — Дикки… милый… замедлите ход, пожалуйста, милый… Может быть, это глупо… но я боюсь… Он послушно замедлил ход, свернул налево и остановил автомобиль. Пенси подняла к нему испуганное лицо и, сжимая его руки, сказала: — Я не могла… Дикки, любимый… поймите, ведь вы могли погибнуть! Она была настолько потрясена, что потеряла свое обычное самообладание. Она прижалась щекой к плечу Хайса, руки ее сплелись с его руками. Ее глаза молили о том, что трепещущие губы не решались произнести. Хайс наклонился и поцеловал ее. Губы Пенси страстно прижались к его губам, она вся задрожала от его прикосновения. Потом, оторвавшись от него, с глазами, сияющими счастьем, сквозь слезы она взволнованно спросила: — Значит, это все-таки правда, значит, вы все-таки любите меня? О, Дикки! Я так хотела этого, ведь я с самого начала полюбила вас. — В самом деле? — машинально спросил Хайс. В его голове был целый водоворот мыслей. Когда они подъехали к дому, где жила Пенси, она спросила, не снимая руки с его колена: — Вы не подыметесь со мной, дорогой? Он вошел вслед за ней в дом и рассеянно выслушал целый поток восторженных поздравлений и наилучших пожеланий. Потом он поехал домой, чтобы переодеться к обеду и снова заехать за Пенси. В своей комнате Хайс постарался собраться с мыслями. «Может быть, это к лучшему. Пенси — это как раз то, что нужно. И потом, я ее люблю, как будто…» — Как будто, — вслух, с оттенком горечи, повторил он. Как он мечтал о настоящей любви. Несмотря на свой образ жизни и репутацию бессердечного человека, он в глубине души сберег неясную мечту о том, какой должна быть подлинная любовь и любимая. Пенси не была той, о которой он грезил, но он давно решил, что это прекрасная партия, кроме того, он любил ее красоту и ему искренне нравились ее взгляды, ее прямота, а главное — она так необычайно подходила ему. — Итак, я помолвлен, — сказал он громко и, устало поднявшись, стал одеваться. — Не могу ли я его повидать? — умоляла Селия, — только на одну минуточку! Я хочу только поблагодарить его. — Хорошо. Я посмотрю, — пообещала, наконец, сиделка, — только вы должны лежать спокойно, иначе у вас поднимется температура и тогда, конечно, нельзя будет позвать лорда Хайса. Когда она вышла, Селия прижала руку к сильно бьющемуся сердцу: «Я совсем не хочу благодарить его, я просто хочу видеть его, слышать его голос, я хочу…» Она находилась в возбужденном состоянии с того самого момента, как уяснила, где находится. Ведь она жила под одной крышей с Хайсом, который ее так целовал тогда!.. О, эти поцелуи были настоящие, и ничто не могло изгладить их из ее памяти! Дверь открылась, и в комнату вошел Хайс. Он был во фраке, который был ему очень к лицу. Он приблизился к кровати. Селия протянула ему руку. Хайс сжал ее в своей. Сиделка разговаривала с доктором Уоллесом в коридоре; Селия и Хайс были совершенно одни. Пожатие длилось долго; никто не отнимал рук. Селия сильно побледнела, изменился в лице и Хайс. |