Онлайн книга «Провинциальный маг»
|
Ох уж мне эти пламенные речи борцов за демократию и всеобщее равенство. Никогда не понимал тех, кто считает, что все люди одинаковы. Ведь даже если талант дается от рождения каждому, и каждому – свой, то далеко не все способны его реализовать. И дело даже не в условиях. Лень, нежелание пошевелить собственным задом в своих же интересах, и даже обыкновенное – «лучше сделать завтра, чем сегодня» – все это губит талант, уничтожает природный Дар. И они не ровня мне! Те, кто откладывает дела на завтра. Они не ровня Лене, Вику, Брайану, Чингизу, шефу, Оле. Они ниже на множество ступеней, пройденных мною и моими друзьями. И не потому, что у таких людей нет Дара. Может, он и был, но они его упустили, потеряли, пропили. И мне все равно, что случится с ними дальше. Я не желаю им зла, но и не собираюсь ровнять со своими друзьями, и со многими другими талантливыми, трудолюбивыми, умными, ищущими. Сам же Рош – он не из тех, кого безуспешно пытаешься поднять на один уровень с собой, он из других, кто своим трудом достиг многого. Кто ищет свободу, тот ее обрящет. А свобода преподнесенная, свобода нежелательная, свобода случайная – она счастья не принесет, и человека не изменит. Но я уважал его стремление, как и любое начинание, за которое человек готов отдать жизнь, и поэтому ответил так, как посчитал нужным: – Если я попрошу вас потом, после всего… можете ли вы сделать моей девушке татуировку, чтобы и она могла видеть? Я не знаю, что именно прочел в моем лице Рош, но он лишь коротко кивнул в ответ. Теперь, когда принципиальное соглашение между нами было достигнуто, я не стал затыкать Рошу рот кляпом, но и руки развязывать не спешил. Он все прекрасно понимал и не протестовал. Я вытащил из машины его стреляющий штопор – энергопушку и повертел в руках. На пистолет это оружие походило так же отдаленно, как Брежнев на космонавта. Но спусковой крючок я отыскал без труда. – Возьмите-возьмите, Стоцкий, – подбодрил меня Рош. – Пригодится! Вышибает напрочь чудодейственные силы. А у теней, кроме чудодейства, ничего нет. Поэтому для них выстрел смертелен. Только вот перезарядки ждать изрядно, но тут уж ничего не поделаешь… – Где взяли пушку? – полюбопытствовал я. – Сами и собрали. Наша группа, знаете ли, талантами не обделена, хотя и не готова еще предстать перед широкой публикой… – Ладно, Рош, как вы собираетесь договориться с Братьями о встрече? – А я им позвоню, – он широко улыбнулся. – Номер у меня есть. И еще одно предложение… позвольте моим людям контролировать встречу. Выступать против Братьев очень опасно, а так хоть какая-то гарантия… Тем более что у нас есть еще две подобных пушки, я их берег для подобающего случая, но что уж теперь… Нас прикроют… А я останусь вашим пленником – это гарантия для вас, Стоцкий. Согласны? Я согласен не был, но и другого выбора не видел. В конце концов, прикончу Роша, если начнет крутить. Он это знает, видит, что я не шучу. Так что шансы на то, что и он сыграет по-честному, остаются в пределах допустимого. – А разве вы принимаете такие решения? У вас ведь есть хозяин!.. – Я волен действовать в рамках приказа более-менее свободно, а с полученным заданием все предлагаемое мной никак не расходится. – Хорошо. Звоните прямо сейчас! – Развяжите руки! Хотя бы правую… Признав просьбу Роша обоснованной, я исполнил требуемое, но следил за каждым его жестом. Сначала он позвонил своим людям и короткими, рублеными фразами приказал явиться группе бойцов к половине двенадцатого на точку и занять позиции. А вот его короткий диалог с Братьями оказался гораздо более занимателен, хотя практически столь же короток. Он набрал номер, ответили почти моментально. Рош включил громкую связь, так что я прекрасно слышал, как некто спросил хриплым, надломленным старческим голосом: – Кто это и откуда у тебя этот номер? – Моя фамилия Рош. Мы уже встречались сегодня! – А, помню, – продолжал хрипеть собеседник, – это ты, паршивец, прикончил несколько моих детишек. Я тебя найду! – Слушай, Малый, у меня предложение – не нужно меня искать, я приду сам. И даже подскажу тебе, где сегодня будут призывать из небытия истинного дракона! Карлик молчал, даже дышать перестал – так внимательно слушал. – Что взамен? – Отдашь принца. Он менее ценен для тебя. – Если его кровь сольется с… – Малый замолк. Интересно, о чем он чуть не проговорился?.. – Решай сам. Мне понадобился принц, поэтому я предлагаю сделку. Но он для меня все же менее важен, чем рождение дракона. Так что… – Согласен. Будет тебе принц! Но мы еще с тобой встретимся! – А это в любое удобное для тебя время, Братец! – Слушаю детали… Пока Рош объяснял все о кладбище Монмартр и о том, как найти нужную могилу, я заглянул в машину. Натали откинулась в кресле и, казалось, дремала. Что-то она мне не нравилась в последние часы. Она менялась под действием стресса и всего происходящего вокруг, стала мрачнее, сосредоточеннее, и я никак не мог понять, о чем она думает. – Давно у тебя перстень? – она смотрела на меня широко открытыми глазами, и врать я не стал. – Я залез в твою спальню и нашел его в ящике. Незадолго до нападения. – Почему не помог отцу? – Не знал, что дело в перстне. После было уже поздно. – Все равно это я виновата. Я украла кольцо, а ты лишь переукрал его… Твоей вины здесь нет! И так она серьезно произнесла эту фразу, что я, сам не знаю почему, облегченно вздохнул. Как после суда, где с тебя снимают все обвинения, оправдывают вчистую, и ты выходишь из зала обновленный, получив индульгенцию… – И вот еще что, – добавила Натали таким тоном, что я и не подумал с ней спорить. Странно, молодая девушка, а я ее слушаюсь, словно она босс, а я подчиненный. Беспрекословно. – Я еду с тобой! – Нужно оставить где-то Флави и Светлану. Не брать же и их с собой… – Здесь и оставим. Твоя девушка умеет обращаться с оружием? – Нет, она воспитательница в детском садике. Натали скривилась, будто съела лимон. Кажется, профессия воспитателя не входила в ее личный шорт-лист работы-мечты. – Ничего с ними тут не случится. Дом под сигнализацией, а о Флави беспокоиться не стоит. Я видела черную нить, которую ты уничтожил. Кто-то контролировал ее, да? – Ей отдавали приказы. Она не могла их не исполнять… И ей очень повезло, что нить была черной. Есть еще белая нить… но когда такая нить лопается, носитель погибает… – Знал бы ты, Стоцкий, как я ненавижу всех этих гадов, которые делают из людей марионеток! Как же я их ненавижу!.. Вот, она точно знала, что такое свобода, и ценила ее, понимала, как ей распорядиться, а значит, была достойна. |