Онлайн книга «Аниматор»
|
Павел оторвал ягоду от виноградной кисти, лежащей в тарелке на журнальном столике, и бросил в рот. Заговорил задумчиво: – Ну почему всегда все через заднепроходное отверстие? Я когда на похороны прилетел, подумал: раз приехал – поживу чуток на родине, дела недоделанные доделаю. Заодно вдохну аромат чахлых березок, грязных дорог… Все равно собирался, ну и… – он вздохнул и сделал глоток из стакана, – …опять все коту под хвост. Опять ты отравляешь мне существование. – При чем тут я?! – крикнул Андрей. – Какая разница… – Паша, – Андрей смягчился. – А ты можешь уехать? Ну, временно, а? Пойми, если эти суки что-нибудь с тобой сделают, я же… Я себе… – Ой, – сказал Павел. – Что «ты себе»? Вот рассмешил, заботливый братец. – Что смешного? – Ты не обо мне печешься. Тебе просто стремно, что у тебя появился «кукловод». А у тебя руки коротки его достать. Андрей остановился, лицо его вспыхнуло. – Разве не так, Энди? – невозмутимо сказал Павел. – Уж я-то тебя знаю. Бесишься, что не ты, а тебя кто-то контролирует. Тебя, великого и могучего! Ну признайся же. – Давай без психотерапии, – сказал Андрей. – Можешь уехать на несколько дней? Не подождут твои дела? – Не могу! – Павел даже подался в кресле вперед. – Я и так тут полтора года не был. Извини, но я никуда не уеду. – Паша, ты не понимаешь – «кукловод» реальный псих. Я понятия не имею, какими ресурсами он располагает! – Ну вот и займись выяснением, – отмахнулся Павел. – А не выпроваживай меня из родимой альма-матер! Из гнездышка-гнезда… Я, может, тут соками напитываюсь, энергетикой своих корней, да… Не веришь? – Да иди ты! – буркнул Андрей. – Упертый баран. – Ах, кто бы говорил, – хмыкнул Павел и бросил в рот еще одну виноградину. Андрей сел в кресло напротив Павла и задумался. Нужно было что-то делать, как-то убедить этого тощего упрямого осла. Нельзя уйти и оставить этот участок своей территории незащищенным. Ведь эта сволочь сразу же туда ударит… Зазвонил телефон Павла. Он снял трубку, сказал: «Але. А кто это?..» Потом умолк, брови его поползли вверх. Он открыл рот, но молчал, продолжая слушать собеседника. Взглянул на Андрея, и взгляд его был странный, дикий какой-то, и чем дольше он слушал, тем сильнее на лице его проступало выражение сначала ошеломления, а затем – страха. Андрей замер, медленно вставая с кресла. Послышались гудки, Павел отнял телефон от уха, рука его бессильно упала на колено. Телефон выскользнул на ковер, и Андрей успел увидеть на экране, что номер был не из числа контактов Павла. Младший брат какое-то время сидел с каменным лицом, словно его ударили мешком по голове, потом скользнул взглядом по Андрею и уставился в угол номера в совершенной прострации. – Что?.. – одними губами произнес Андрей. Павел облизнулся и сказал каким-то извиняющимся тоном: – Мама звонила… Андрей хотел что-то выкрикнуть, но в рот словно вбили кляп. Мгновенно стало душно. В животе возник спазм. – Мама… звонила… – повторил Павел и посмотрел на Андрея затравленно. Андрей вновь обрел силы и заорал: – Ты что несешь?! Какая еще мама? Павел съежился и забормотал: – Она сказала, что скучает… – Глаза его стали округляться. – Спросила, как я… как ты… столько лет… Сказала, что любит… Энди!!! – вдруг заорал он. – Мне страшно! – Заткнись! – рявкнул Андрей и встряхнул брата так, что у того клацнула челюсть. – Дурак… Это все он, сука, он!.. Какая еще мама! С ума ты совсем сошел?! – Это был ее голос! Я же помню ее голос! – Это имитация! Павел вырвался из хватки Андрея, замахал на него длинными своими руками, вжавшись в кресло. – Откуда он… все знал? Как это так?! – Я сказал, успокойся! – Она назвала меня «мой бурундучок»… она всегда меня так называла… Помнишь, у меня была такая полосатая пижама? – забормотал Павел. – Еще сказала: «Пашка-Чебурашка…» Откуда?! – снова заорал он. – Откуда он это может знать?! Андрей чувствовал, что ноги предательски немеют. Он не знал, что сказать Павлу. Брат схватил дрожащей рукой бутылку и налил с полстакана виски, махом выпил, стуча зубами по стеклу. Нужно было что-то сказать – и Пашке, и себе, чтобы не дать липкому, холодному страху завладеть ими и лишить их здравого смысла. Не дать, не дать… – Может, я схожу с ума? – прошептал Павел. – Опухоль мозга или что там бывает… Вдруг я жертва галлюцинаций? Энди, тебе было слышно? Андрей замотал головой. – Я не знаю, как он это сделал! – выдохнул он. – Эта тварь бьет по самому больному! Но он заплатит! Павел молчал, он уже откинулся на спинку, закрыв глаза и обхватив себя руками, словно замерзал. Андрей присел на подлокотник кресла, встряхнул Павла. – Ну что ты? Не раскисай, прорвемся… – сказал он. – Подумай здраво. Ты же не веришь в мистику? Павел вздохнул, открыл глаза, отхлебнул еще виски. Кажется, он стал успокаиваться. – Действительно, Энди… Это же бред, правда? – Он с надеждой посмотрел на Андрея, и тот кивнул. – Я таких звонков больше не вынесу… Все долбаные нервы… Экология… Отчего я не уехал сразу, болван? Павел тяжело, протяжно вздохнул, помял лицо, взял со стола сигареты и закурил. Поднялся, прошел к окну, постоял возле пыльного стекла, пуская дым в жалюзи. Поежился, взглянул на часы. – Мне пора… ехать… – пробормотал он. – Давай позже созвонимся? – Один момент. – Андрей помолчал, подумал. Перед глазами возник образ лысого Осипова. – Ты должен мне сказать… – Что еще? – Павел продолжал смотреть в окно. – Эта скотина дает понять, что вся его скотская игра связана с моим… с нашим прошлым. Это очевидно. – И что это значит? – Павел развернулся и нахмурился. – Пока не знаю, но узнаю. – Андрей пристально посмотрел на брата. – Скажи правду. Что случилось с мамой на самом деле? Это не был несчастный случай? – Не понял, – холодно сказал Павел. – Паша, не надо. Ты мне тогда сказал, что ничего не помнил из-за шока. Это потому, что папа так заставил? Ведь ты же должен помнить! Павел смотрел на него не мигая. – Я ничего не должен. Особенно тебе. – Чего ты боишься? – давил Андрей. – Папы больше нет. Никто тебя не осудит за правду. Хотя бы через двадцать лет найди смелость. Я имею право это знать, слышишь?! – крикнул он. – Это не был несчастный случай? – Это не был несчастный случай, – бесцветным голосом повторил Павел. – Полегчало? – Это было самоубийство? |