Онлайн книга «Морена»
|
Было чилийское лето — в южном полушарии зима и лето меняются местами по сравнению с северным, но все равно было холодно — из-за ветра с Антарктики. Окно было открыто, а она была полностью голой — с нее сорвали всю одежду, когда поместили сюда. Молодой офицер, который допрашивал ее — приступать к допросу не спешил. Листал какие-то бумаги, пока она сидела перед ним на стуле, прикованная наручниками. Офицеру было лет тридцать, он почти что годился ей в сыновья. И скорее всего — он не чилиец и не латиноамериканец вообще. Слишком высокий. Скорее всего, один из советников. И испанский у него не такой как здесь. А такой как в Испании. Офицер закрыл папку и посмотрел на нее. — … Но и умереть можно по-разному. Если скажете, от кого и для каких целей везли десять килограммов взрывчатки — умрете быстро и безболезненно. Если будете молчать — умирать будете долго… Попалась она просто — но так просто обычно и бывает. Ей, с французским паспортом и титулом баронессы — было проще, чем кому-либо еще ввезти в Чили десять килограммов взрывчатки. Она это сделала по просьбе своего друга из МОССАДа — для охоты на нацистских преступников. Она не была агентом МОССАД и работала на них только тогда, когда дело касалось нацистов. А многие нацисты осели здесь, в Латинской Америке. Поговаривали, что и Гитлер тоже. Во всем мире — только израильская разведка продолжала вести на них охоту. Остальным было плевать. Однако, связной, которому она должна была передать послание. Офицер встал. Отошел к окну. — Давай начнем с начала. У тебя французский паспорт, настоящий. Ты коммунистка? Социалистка? … — Может, ты жидовка? Слово обожгло ее. — Я баронесса Эвелина Боде… — презрительно сказала она — и знаешь, что это значит? Меня нельзя просто так похитить и пытать. За это придется отвечать. — Мы здесь ни перед кем не отвечаем кроме Бога. А он прощает наши грехи, если дело касается коммунистов. Убивать коммунистов — вот что хочет Господь… Офицер вдруг одним прыжком оказался рядом. От него пахло мятной карамелью. — Кому! Ты! Везла! Взрывчатку!? С…а! — Ты воняешь… — ответила она. Пощечина обожгла ее. Потом еще и еще… — Здесь тебе не Европа, тварь! У нас тут с коммунистами разговор короткий, поняла? Внезапно, офицер отступил, тяжело дыша. — Как хочешь. Хочешь помучаться — твое дело. Он снял трубку старомодного телефона, бросил пару лающих фраз. — У меня время обеда — сказал он — спорим, тогда, когда я приду с обеда, ты все расскажешь. Ты хоть и старовата, но так… ничего себе. А у меня тут парни по месяцу без женского общества, понимаешь, да? За ее спиной открылась дверь. — Отец? — спросил по-русски офицер — что ты тут делаешь? * * * — Эвелин… Она смотрела на того, кто пришел за ней — без тени стеснения, стесняться давно было нечего — она была той, кем была и ничего уже не изменить. Тот, кто пришел за ней — был на голову ниже молодого офицера, он был одет в штатское — дорогой костюм, пальто. Тем не менее — выправка выдавала в нем военного. — Я вас не знаю. — Зато я вас знаю. Ключи — протянул он руку. — Отец, она арестована с десятью килограммами взрывчатки. Это коммунистка. — Иди обедать. С синьором Хосе [29] я сам все решу. Ключи. Молодой офицер достал из кармана ключи. — Как хочешь, отец, но я с тобой не согласен. — Иди… Когда офицер вышел за дверь, штатский — отомкнул наручники, снял с себя пальто и протянул ей. — Я капитан Гонсало де Сантьяго. Внизу ждет машина. Идти сможете? Она кивнула. * * * — Что происходит? — спросила она, когда старомодный Линкольн мчался по полупустым чилийским улицам. — Прежде всего, я хочу принести вам извинения за своего сына. Молодость не всегда преимущество, а он к тому же горяч. Испанской крови в нем уже намного больше, чем русской. — Вы русский? — спросила баронесса? — Наполовину. Моя мать русская. Отец — испанский офицер. Альберто русский уже на четверть. Все меняется. — Вы испанец? Тогда что вы здесь делаете? — Вы про меня или про моего сына? … — Альберто здесь… скажем так, познает всю мудрость жизни. Я же — приехал, чтобы всю мудрость жизни не познали вы. Хорошо, что подполковник Краснов сумел мне дозвониться. Здесь край света… — Познает всю мудрость жизни? — спросила баронесса — так вы называете участие в пытках? — Позвольте вопрос — вы коммунистка? — Нет. — Но вы ненавидите нацизм, так? … — Можете быть со мной откровенны. Вашу историю я знаю. Баронесса посмотрела на него. Машина уже уходила в горы… — Кто вы? — Граф де Сантьяго. Патриот Испании и, по мнению многих — фашист. Поживете у меня, пока я не улажу ваши недоразумения с правительством этой страны. Потом вы сможете покинуть эту страну — если конечно, не захотите здесь остаться… * * * Гасиенда [30] де Сантьяго — была в горах, на полпути между Сантьяго и Вальпараисо, главной базой чилийского ВМФ. Двухэтажный дом посреди каменной пустоши. Около дома — несколько машин… Ей отвели комнату на втором этаже и дали одежду, чтобы переодеться. Бежать отсюда было некуда… |