Онлайн книга «Морена»
|
Ей нравился испанский язык — по-настоящему нравился. Простой и легкий в освоении, никаких премудростей с временными формами и неправильными глаголами как в английском, певучий как мова до того как ее искалечили галицизмами — он исключительно легко усваивался и как бы лился сам, свободной рекой. Она начала осваивать испанский еще в германской клинике — и уже через пару месяцев могла бойко болтать на нем на улице, приводя в изумление даже много повидавшего Ангела. Как потом оказалось — у нее были великолепные способности к освоению языков и цепкая память. Таблицу поправок для триста восьмого калибра до тысячи метров — она запомнила после пары прочтений. Но здесь триста восьмой не понадобится. Обычный автомат Калашникова, который она найдет, как и где купить. Даже оптический прицел не нужен. Хватит открытого. Дистанция огня практически кинжальная — максимум сто — сто пятьдесят метров. До двери он идет семь — восемь секунд — за это время она успеет сделать, как минимум пять точных выстрелов. Вопрос — стоит ли стрелять, как только он будет у двери здания, или сразу, как он выйдет из машины. Если сразу — как только он упадет, его прикроет собой машина, а первый выстрел может оказаться не смертельным. Если отпустить его и выстрелить в последний момент — охрана может успеть втолкнуть его в здание, и если первая пуля опять-таки окажется не смертельной… — Красиво поете, синьорита… — Спасибо… — машинально ответила она на том же языке. * * * На нем был легкая куртка — флиска, такие используют профессиональные стрелки, потому что она позволяет максимально быстро выхватить оружие. Индивидуальный пошив — похожая на обычную куртку, никаких moralepatchesна рукавах и груди. Левую руку он держал в кармане куртки — но это ничего не значило. Он никогда бы в нее не выстрелил, и она это знала. — Мерседес справа от тебя, дальше по улице. Садись в машину… Она отрицательно покачала головой. — Садись в машину — не повышая голоса, приказал он. * * * В нем боролись самые разные чувства… злость… любовь… и то в чем он сам себе никогда бы не признался — гордость. Она была его творением. Он научил ее тому, чего она знала, сделал ее тем, кем она была. Но она не была послушной глиной в руках опытного мастера — в ней был гордый и неукротимый характер. Наверное, потому он так и любил ее. Настолько сильно, что сам не отдавал себе в этом отчета. Место она, конечно, нашла… то еще. Приморский район, Еврейская, Екатерининская — все контролируется. Скорее всего — в числе прохожих будут скрытые патрули (на самом деле это было не так, контрразведывательный режим и режим безопасности в Одессе, как и по всей Украине, зиял дырами). Могут заметить, заснять номер… а машину менять — тоже проблема. Перед тем, как выйти из машины, он проверил все свое оружие. Два основных пистолета — Глок-17 слева и справа. Два запасных — NAA32, один в рукаве, другой в районе воротника, там, где оказываются пальцы, когда выполняешь команду «руки вверх». На щиколотке он кобуру никогда не носил потому быстро выхватить оружие невозможно. Если кто попытается его остановить — ему же хуже… — Садись в машину… — Я здесь работаю, не видишь? — сказала она — иди в машину, я сейчас подойду… Если кто это и видел со стороны — то мог подумать о певице и очарованном поклоннике, или о папике и его своенравной красавице — но никак не о том, что было на самом деле… И неизвестно, как бы все повернулось — но тут произошло то, что не ожидал никто. Какой-то хлопок… чуть тише, чем лопнувшая шина, удар, звон стекла. Это явно был винтовочный выстрел. С глушителем… сколько раз он это слышал. Карамба! — Быстрее! — он схватил ее за руку. — Футляр! Она схватила футляр с деньгами, гитару и побежала за ним. Он был уже у машины. — Давай назад. Дверь захлопнулась. Мерседес рванул с места… он выругал себя последними словами — машина засвечена, больше ей пользоваться нельзя. Приходится предполагать, что она попали под объективы камер и их поведение выглядит как поведение наводчиков. Так это или нет — значения никакого не имеет. Он свернул на Троицкую. Потом на Осипова. Карамба! Мы в ответе за тех, кого приручили…. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Она старательно пересчитывала деньги. — Сколько? — спросил он. — Сто тридцать гривен — ответила она — с копейками. — Сколько это в долларах? — Чуть больше четырех. — Неплохо. — Раньше больше получалось — ответила она — но да, неплохо… * * * Машину они бросили — там, где ее не сразу найдут, и там, где ее можно будет забрать при крайней необходимости. Он переговорил по телефону, после чего выбросил и телефон и сим-карту — по отдельности. Проехав на трамвае, они оказались в другом районе города, где их подобрал Ибрагим. С Ибрагимом — они выехали на самую окраину города, там на охраняемой стоянке стоял их билет на выход — огромная фура с тайниками, в которых может и человек поместиться. Место было грязное, засранное, стоянка дальнобоев рядом. Самое то место для выяснения отношений, ссор и бытовых убийств… Он подобрал несколько камушков с дороги, выбрал примерно равные по весу — и вдруг начал ловко жонглировать ими. Камни — летели все быстрее и быстрее, она, не сдержавшись, улыбнулась. Он всегда находил способ заставить ее улыбнуться, подчас самый неожиданный. — Давно здесь? — спросил он, не переставая подбрасывать камешки. — Несколько дней. — А баронесса? — Я убежала. — Врешь. Лови! — вдруг сказал он. Она сумела поймать два камня из трех. Обеими руками, что для нетренированного человека — почти невозможно. — Молодец — сказал он — но врешь ты плохо. От баронессы никто и никогда не убежал бы. Она бы посадила тебя в подвал, но не отпустила бы. С ней я еще поговорю. Сейчас поедем в аэропорт, отправлю тебя отсюда. В Минске тебя встретят. Она прищурилась. — А ты заставь. — Не играй с огнем — спокойно ответил он. — А я не играю — зло сказала она — я живу. Это моя жизнь и моя война, понял? — Это не твоя жизнь. Твоя жизнь в Париже. В Испании. В Аргентине. Ты графиня Мерседес де Сантьяго, гражданка Испании, приемная дочь графа де Сантьяго. Она покачала головой. — Это не так. И знаешь почему? Потому что здесь все еще есть те, кто издевался надо мной и сейчас издеваются над другими. Пока они живы — я не де Сантьяго. Я — Алиса. Маленькая девочка из Одессы. — Я решу эту проблему. |