Онлайн книга «Черное платье»
|
— А до этого ты брал у него деньги? — Брал, но мало. — А этот его коллега? Тогда в лифте он забрал у тебя эти сто долларов? — Ничего он не взял! Просто сказал, куда прийти. — И ты пошел? — Пошел. — И что? — Познакомился со Сверчком. И укололся. — И отдал эти сто долларов? — Первый раз это ничего не стоит… — А потом? Сколько раз потом?.. — Еще несколько раз. — И последний раз… когда? — Вскоре после твоего отъезда. — А вчера? — Вчера? На что я мог купить? У меня отобрали все деньги! Дай, ты обещала. — Конечно, я дам. Только ты, пожалуйста, чуточку потерпи. Понимаешь, я дала их в долг тете Тане. Я же не знала, что они тебе понадобятся. Она наверняка еще не успела их потратить. Я побегу к ней и заберу их у нее. А ты лежи. Ты обещаешь, что никуда не уйдешь? — Ты меня обманула? — Нет, Сережа. Я же не знала, что ты забрал деньги из моей сумки. Если бы знала, я бы не отдала тете Тане то, что дал мне отец. Я сбегаю к ней и принесу. — Ты дашь, сколько обещала? — Да. Но ты должен дождаться меня. Хорошо? Она вышла из комнаты: Зинаида Федоровна стояла за дверью и расширившимися от ужаса глазами смотрела на нее. — Я все слышала. Что ты хочешь делать? Наташа громко сказала: — Мама, я пойду к Тане за деньгами! — и, сделав знак матери, чтобы она шла за ней, увела ее в кухню. Там, стараясь говорить как можно тише, попросила проследить за ним и, сказав, что скоро вернется, вышла из квартиры. Дверь она заперла на нижний замок, которым они почти никогда не пользовались и от которого у Сережи не было ключа. Наташа собиралась бежать в диспансер, чтобы попросить помощи, любой, какую только сможет получить. Что делают в таких случаях, она не знала. Она не знала, что если бы у нее работал телефон и она позвонила бы туда, ей бы ответили, что единственное, чем можно ей помочь, это отправить мальчика в больницу. И ей бы пришлось согласиться. Согласиться, несмотря на то, что эти места, где лечат наркоманов или душевнобольных, представлялись ей страшными, как преддверия ада. «Сейчас, сейчас, — бормотала она про себя, — потерпи немного». Отбежав на несколько десятков метров от подъезда, она увидела, что освобождается подъехавшее к соседнему дому такси. Денег у нее не было, но, так как времени у нее было еще меньше, она бросилась к машине. — Пожалуйста, вы не могли бы отвезти меня в наркологический диспансер? Это недалеко, на Остоженке, я покажу. Шофер, молодой парень с круглым добродушным лицом, посмотрел на нее и кивнул. Она села на переднее сиденье и, собравшись с силами, выпалила: — У меня нет денег. Но я заплачу! — Она быстро сняла с руки часы, которые подарил ей Филипп, и протянула ему. — Пожалуйста, возьмите, они очень дорогие. И подождите меня несколько минут около диспансера. Я быстро вернусь. — Она положила часы рядом с его пачкой сигарет и умоляюще взглянула на него. — Пожалуйста! Шофер посмотрел на часы, кивнул и повернул ключ зажигания. — Ладно, поехали… Когда машина свернула на Гоголевский бульвар, он спросил: — Заболел, что ли, кто? — Да. Сын. — Наркоман, что ли? Слово больно хлестнуло ее: она заплакала. — Да вы не плачьте! Их сейчас, знаете, сколько развелось! Не волнуйтесь, вылечат. Наташа не ответила. Когда такси остановилось около старого двухэтажного дома с казенной вывеской, она еще раз попросила шофера подождать и, выйдя из машины, бросилась к дверям. В здании было тихо: диспансер только что открылся, и перед окошками регистратуры не было никого. Наташа увидела пожилую женщину, перебирающую карточки. — Скажите, пожалуйста, нарколог принимает? — Четвертый кабинет. Ваш адрес? — Моей карточки у вас нет, я первый раз… — Где вы живете? В нашем районе? — Да, — она назвала адрес. — Паспорт есть? — Наташа открыла сумку, вытащила паспорт и протянула его женщине. — Можно я пока пойду к врачу? Я очень тороплюсь, у меня сын… — она говорила, с трудом сдерживая слезы. — Без карточки он вас не примет. Что у вас случилось? — У меня болен сын… — Имя? Фамилия? Год рождения? Старческая рука медленно выводила цифры. Наташа молчала: машина заработала, и остановить или ускорить ее ход было все равно невозможно. Она попыталась собраться с силами перед разговором с врачом. Когда все было готово, она схватила карточку, побежала на второй этаж и, чуть приоткрыв дверь кабинета, на которой было написано «Левин Аркадий Николаевич. Нарколог», спросила: — Можно? Доктор Левин оказался немолодым человеком с усталыми глазами. — Слушаю вас. Наташа, с трудом сдерживая волнение, начала сбивчиво рассказывать короткую историю своего сына. Закончив рассказ, она проговорила: — Пожалуйста, доктор, что можно сделать, чтобы он вышел из этого состояния? — Мы можем госпитализировать его… — Нет, пожалуйста, только не это! Вернее… не сейчас. Может быть, можно дать ему что-нибудь, чтобы облегчить его положение? Может быть, вы могли бы посмотреть его?.. Внизу меня ждет такси. А потом… потом мы решим, что делать дальше. — Будет лучше, если вы положите его в больницу прямо сейчас, пока не поздно. Раз он начал недавно, есть еще шанс спасти его. — Но не сейчас, пожалуйста, не сейчас… Она хотела объяснить, что боится больницы, что не хочет предавать Сережу, который ждет ее дома, потому что чувствует себя виноватой в том, что произошло, но волнения последних двух дней и две бессонные ночи дали себя знать — она потеряла сознание. Придя в себя, она увидела, что лежит на узкой кушетке, покрытой прозрачной клеенкой. Аркадий Николаевич стоял над ней, держа в руках пузырек с нашатырным спиртом. — Простите… — Наташа попыталась встать. — Лежите! Разве так можно? Ни в тоне его, ни в выражении глаз не было ни малейшего раздражения. — Это я… я во всем виновата. — Ну-ну-ну, в чем это вы виноваты? — Во всем. Она разрыдалась. Старый доктор сел рядом и принялся вытирать ей слезы марлевой салфеткой. — Сын дома один? — С бабушкой. |