Книга Элен Берр. Дневник. 1942-1944, страница 32 – Элен Берр

Сегодня вечером я слишком устала, чтобы писать.

Прекращаю.

Центр помощи военнопленным и их семьям.

Наконец-то достигнута цель, которая словно бы все время отдалялась.

Мы встретились в институте. Кошмар последних дней развеялся, я вырвалась из этой атмосферы.

Дома мы с Жобом и Денизой поужинали в нашей спальне. Больше было негде — везде гости.

Он пришел ко мне домой. Мы послушали пластинку, поужинали и пошли гулять по проспекту Анри Мартена. Было уже прохладно.

В Ла-Варен с «волчатами». Весь день пасмурно и дождливо.

К ужину приходил Симон. Играли вместе.

Мадлен Блесс и Жозетта.

Мадам Журдан.

Чай у Николь с Жобами. Они пели «Веронику» ^[162].

Шли пешком два часа — беседа завязалась на улице Гинмер и закончилась у метро «Альма». От самого Дома инвалидов я говорила и говорила, словно во сне. Не видела никого вокруг, хотя на улице было много народа.

Была у д-ра Редона, он вскрыл мне панариций.

У нас Жоб, я не играла на скрипке и весь вечер спустя рукава готовилась к завтрашней прогулке.

Комическая опера французского композитора Андре Мессаже (1853–1929).

Мы с Николь взяли каждая по четыре ребенка на прогулку по Парижу с девяти до одиннадцати часов. Мой маршрут: Пале-Рояль — улица Клода Бернара. Показала им все фасады Лувра. Сама воодушевилась. Смотрела с моста Искусств, как солнце пронизывает серый туман — похоже на обещание грядущей радости.

После обеда сидела в нашем центре, время тянулось слишком долго. Я ушла пораньше, чтобы послушать Жана Виге, но не успела — уже не застала его.

Как хорошо!

Все утро писала письмо.

Вечером, после какого-то бестолкового собрания на улице Воклен ^[163], мы с Николь пришли сюда. Послушали квартет, я полистала своего Стефана Георге. Проводила Николь, она была в восторге не меньше меня.

Снова вышла на работу в библиотеку. А думала, уже всё. Это вернуло мне душевное равновесие.

Как и три месяца назад, стала поджидать Ж. М. Совсем забыла, что произошло за это время между нами. А когда вспомнила, меня захватило чувство торжества. С трех часов стало боязно и очень горько. Но без четверти четыре он вошел, и вернулись покой и радость. Я оглядела всех других студентов — знают ли они. Но нет, никто не знает, и это прекрасно.

Потом я проводила его по Большим бульварам до вокзала Сен-Лазар. Было сумрачно, на улицах много народа. Нас окутывал влажный туман. На закате небо приобрело мертвенно-желтый оттенок. Странная картинка осталась в памяти: людные бульвары и низкое свинцовое небо над ними.

Он дал мне пластинки с «Любовью и жизнью женщины» ^[164].

В три ходила к Делатру.

Он отговаривал меня от всего, после этого разговора поняла, что я все больше разочаровываюсь в нем.

Потом с Николь и Жобом пошла к Леоте. Жоб забыл о своей музыке. Вместо того чтобы играть, мы сражались в пинг-понг.

Вечером напекла для Денизы целую гору булочек. Тайком от нее я затеяла tea-party ^[165] в честь ее дня рождения. Пригласила Леоте, Пино, Жоба и Виге.

С утра бегала по ближайшим лавкам — закупала все для Денизы. Но сердце мое sang within ^[166]. Никогда еще я так не радовалась при мысли, что очень скоро увижу его, вернулось все то, что я чувствовала прежде, состояние «перед балом». Но к этому прибавилось чистейшее, невыразимое счастье.

Закончила тут все приготовления и пошла в Сорбонну. Поднимаясь по ступенькам из метро, увидела его. Мы пошли на улицу Одеон, потом в Книжный комитет, где я была hot and bothered ^[167].

Пришли домой и там уже застали Жоба.

Когда вернулась Дениза, все, кроме Анник, спрятались за занавесками и мебелью, а потом разом выскочили и закричали: «С днем рождения!»

Ул. Рейнуар, чай с Симоной. Я все ждала, когда настанет завтра.

Договорились встретиться в метро «Пале-Рояль». Я пришла намного раньше времени.

Мы зашли в лавку Далло купить для него книги, потом дошли до вокзала Монпарнас, а оттуда до дому. Я устала. Дома он попросил поставить Lieder ^[168] Шуберта. Но музыка играла даром. Он не слушал.

Весь день ходила какая-то потерянная, не пошла утром на улицу Бьенфезанс, мне показалось, что это все испортит. Но все утро проболталась без дела. После обеда пришел Жоб играть трио.

Собрание на Ламбларди ^[169]. Решено организовать новую команду, там будут Берта, Николь и я. Но мы ушли от ребят в полдень. Они, бедные, очень расстроились.

Когда мы вышли из приюта, вовсю сияло солнце, и меня вдруг осенила счастливая идея: позвоню ему и скажу, что я весь день свободна.