Онлайн книга «Карантин»
|
– Отойди назад и положи руки на голову. Он подчиняется. Надо ли схлопнуться сейчас, чтобы сделать мою победу необратимой? Нет. Успокаиваться рано, кто знает, какие подвиги еще потребуется совершить. Я делаю глубокий вдох: – Ты выпустил амеб? Он с невинным видом качает головой. – Если ты врешь, я... Что я сделаю? И как я узнаю, врет он или нет? Соседние дома вроде бы не распались на квадриллион версий – но ведь и я сам выгляжу вполне обыкновенно: – Почему ты их не выпустил? Он смотрит на меня немного ошарашено: – Культура, которую я послал в «Неомод», была ослаблена. Я не мог знать, каким тестам они ее подвергнут и как себя поведут, обнаружив что-нибудь слишком необычное. Это заведение из тех, что готовы сделать марионеточный мод, чтобы один гангстер подсыпал его в рюмку другому гангстеру, но не более того. Если бы они поняли, что штамм способен распространяться, как чума, они отказались бы интегрировать наномашины. – Он кивает на колбу, в которой крутится магнит. – Теперь я провожу обработку ретровирусом, который возвращает в геном важнейшую промоторную последовательность. То, что было до этого, – обычная нелегальщина, а здесь уже вещь серьезная. Верить ему нет причин, но, с другой стороны, зачем он стал бы возиться со всем этим хозяйством, вместо того чтобы ходить по улицам, распространяя мод? Глянув на колбу, я вижу, что она наглухо запечатана. Сначала это меня удивляет, но потом я догадываюсь, что он боится случайно размазаться, занимаясь таким ответственным делом. Я ведь тоже решил оставаться схлопнутым в процессе синтеза «Ансамбля». Я спрашиваю: – У кого еще есть копии мода? – Ни у кого. – Вот как? Значит, ты не сумел внушить свои идеи никому из членов Канона? – Не сумел. – Помедлив, он небрежно добавляет: – Ты был единственным, который мог бы их понять. Я сухо улыбаюсь: – Не надо лишних слов. Я больше не принадлежу к Канону. Похоже, хоть из этого сумасшедшего дома мне удалось удрать. А ты скоро последуешь за мной – хотя и не столь экзотическим способом. Он качает головой: – Мод верности тут ни при чем. Ты размазывался и схлопывался – достаточно часто, чтобы понять, как неизмеримо много это тебе дает. – Дает? – По правде говоря, я никак не могу прочувствовать истинный масштаб того, что я в данный момент предотвращаю. Застигни я его с чем-нибудь более безобидным – с хорошим куском плутония, например, – смертельная угроза была бы куда очевиднее. – Я же знаю, в чем дело, – говорю я. – Истинный Ансамбль, мод верности, двоемыслие – все это я помню. Потому и не виню тебя в том, что ты не можешь отказаться от своей идеи. Но признайся, ведь и ты всегда понимал – умом – насколько чудовищна эта идея. Ты хочешь ввергнуть двенадцать миллиардов человек в какой-то метафизический кошмар... – Я хочу избавить двенадцать миллиардов человек от смерти, которая обрушивается на них каждую микросекунду. Я хочу положить конец гибели все-возможностей. – Схлопывание – не гибель. – Вот как? Подумай о тех из твоих версий, которые не нашли меня... Я горько усмехаюсь: – Ты сам учил меня о них не думать. Ладно, я готов признать, что они – если они вообще что-либо испытывают – должны ожидать неминуемой смерти. Но обычных людей это не касается. И меня тоже это никогда больше не коснется. Люди делают выбор, и только одно из чистых состояний выживает. Это не трагедия, это наша природа, так и должно быть. – Ты сам знаешь, что это не так. – Нет, не знаю. – Тебе не жалко тех твоих «я», которые убедили По Квай использовать ради тебя «Ансамбль»? – А почему мне должно быть их жалко? – Думаю, они были с ней в близких отношениях. Возможно, любили друг друга. Эта мысль ошеломляет меня, но я спокойно говорю: – Для меня это пустой звук. Эти «я» не реализовались. Она ничего об этом не помнит, я тоже... – Но ты можешь вообразить, как счастливы они были. И то, что положило конец этому счастью, ничем, кроме смерти, не назовешь. Я пожимаю плечами: – Люди умирают каждый день. Что я могу с этим поделать? – Ты можешь сделать так, чтобы этого не было. Бессмертие возможно. Рай на Земле – возможен. Со смехом я говорю: – «Рай на Земле?» Ты что, решил ждать второго пришествия? Ты знаешь не больше, чем я, о том, к чему приведет необратимое размазывание. Но если оно породит рай на Земле, то оно же породит и ад! Ведь если не исчезают никакие состояния, то все мыслимые формы страдания тоже... Он невозмутимо кивает: – О, конечно. И все мыслимые формы счастья. И все, что между ними. Абсолютно все. – И конец свободе выбора, свободе воли... – Да не будет никакого конца. Восстановление изначального разнообразия вселенной не может означать изъятие чего-либо. Я качаю головой: – Честно говоря, мне все это безразлично. Я просто... – Значит, ты лишаешь всех остальных права выбора? Я смеюсь в ответ: – А ты – псих, который собрался навязать свою волю... – Совсем нет. Когда планета будет размазана, все будут связаны друг с другом. Размазанная человеческая раса сама решит, схлопываться ей или нет. – И ты полагаешь, что решение судьбы всей планеты, которое примет этот... младенческий коллективный разум, можно будет считать справедливым? Создатели Пузыря и то больше уважали человеческий род. – Разумеется, они уважают человеческий род. Ведь они сами состоят из человеческих существ. – Ты имеешь в виду Лауру? – Нет. Всех. А ты думал, это какая-то экзотическая форма жизни с другой планеты? Разве они смогли бы запрограммировать гены Лауры так, чтобы блокировать ее схлопывание и позволить управлять чистыми состояниями, если бы они сами не были размазанными людьми? – Но... – Схлопывание имеет конечный горизонт. Всегда есть чистые состояния за пределами этого горизонта. Ты думаешь, ни одно из них не содержит человеческих существ? Создатели Пузыря сделаны из наших версий – настолько невероятных, что им удалось избежать схлопывания. Я хочу только одного – дать нам возможность присоединиться к ним. * * * У меня кровь стучит в висках. Я опять бросаю взгляд на запечатанную колбу с культурой – насколько спокойнее было бы вверить ее заботам кислотной ванны или плазменного мусоросжигателя. Стволом пистолета я показываю Лу на стул: – Сядь сюда. Боюсь, мне придется связать тебя, чтобы спокойно избавиться от этой дряни. |