Книга Песнь сауриалов, страница 71 – Кейт Новак, Джефф Грабб

Зара нахмурилась.

— Я не хочу разлучаться с тобой, муж мой, — сказала она.

— Это только на один день, — ответил Акабар. Казалось, что Зара готова продолжать спор, но вместо этого она обратилась к Элии:

— Ты присмотришь за моим Акабаром?

— С ним будет все в порядке, — ответила Элия, удивленная тем, что Зара доверяет ей заботу о волшебнике.

— Я спрашивала не об этом, — сказала жрица.

Воительница взглянула на Акабара, казалось, его смутила просьба Зары.

Зара подошла ближе к Элии и прошептала:

— Пожалуйста. Ты сказала, что ему нет дела до тебя, это не правда. Он уничтожил Моандера, чтобы спасти тебя. Я знаю, что ты заботишься о нем.

Элия вздохнула. Она не одобряла того, что Акабар делит свою любовь со многими женщинами, и не могла поверить, что его женитьба на Заре не имеет отношения к сходству Зары и ее самой, но не могла не согласиться со словами жрицы. Акабар рисковал жизнью, чтобы спасти ее, потому, что они были друзьями, и она все еще любила его.

— Да… я присмотрю за ним, — пообещала она. Элия заметила ожидающий взгляд Дракона. Ему не нужно было ни словом, ни знаком показывать, о чем он думает.

— Прости меня за то, что я ударила тебя и за то, что я наговорила, — извинилась она перед Зарой. — Я думаю ты не так плоха, как все жрицы.

На лице Зары мелькнула улыбка.

— И ты тоже не совсем плоха для северной дикарки, от которой пахнет мокрой шерстью, — сказала она.

Элия рассмеялась и вытянула руки ладонями вверх. Зара положила руки поверх рук Элии, обе сжали ладонями предплечья друг друга в рукопожатии путешественников. Волшебные знаки на руке Элии задрожали, как при прикосновении Дракона, и Элия поняла, что Зара должна испытывать такое же ощущение в знаках, оставленных ей Фальшем.

— До следующего сезона, сестра, — прошептала Элия.

— Да будет с тобой удача Тайморы, — ответила Зара.

Акабар подошел к жене, и Элия отступила назад. Оглянувшись, она увидела, как Акабар обнял и поцеловал Зару.

— Заре и Бреку нужно отправляться, чтобы вернуться завтра, — грустно заметил Путеводец.

Акабар кивнул и отошел от жены. Зара взяла за руки Брека и Путеводца, бард спел ноту.

Меньше, чем через минуту после того, как троица исчезла, Путеводец появился один.

— Лео говорит, что Эльминстер еще не вернулся, — доложил он.

— Морала сказала, что когда она наблюдала за мудрецом, с ним было все в порядке. Может ли Моандер помешать ему вернуться домой? — спросила Элия.

— Сила Несущего Тьму в нашем мире очень велика, — сказал Грифт, — но он не смог удержать меня.

— Возможно, он мог тебя задержать, но решил не делать этого, — предположила Элия. — А когда Эльминстер прибыл в ваш мир, Моандер решил, что не стоить рисковать, позволив мудрецу вернуться, ведь он может помешать его планам. Божество знает, что Эльминстер поможет нам.

— Еще нам поможет немного еды, — подала голос Оливия.

— Она права, — сказал Дракон. — От припасов осталось не так много, я посмотрю, что смогу найти.

— Не ходи один, — посоветовала Элия. — Возьми с собой Оливию.

Дракон кивнул и показал Оливии, чтобы та шла за ним. Паладин и хафлинг выскользнули из пещеры и начали спускаться по склону.

Грифт вынул из кармана халата длинную тонкую серебряную коробочку и открыл ее. Внутри был костяной жезл.

— Это жезл холода. Им часто пользовались за последние несколько месяцев, поэтому в нем осталось немного силы, но я хочу, чтобы Акабар воспользовался им, чтобы создать конусы холода против слуг Моандера. Я могу сотворить подобное заклинание без жезла.

Элия перевела Акабару слова мага. Акабар с поклоном принял жезл.

— А как насчет твоего камня? — спросил термитец Путеводца. — Ты можешь освободить осколок парастихийного льда. Это накроет большое пространство волной глубокого холода.

— Это если я освобожу его, — сказал Путеводец. — Но я не освобожу его. Это уничтожит камень.

— Но это освободит сауриалов и предотвратит возвращение Моандера, — возразил Акабар.

— Я потратил десять лет на поиски этого камня, и еще десять лет улучшал его, рискуя своей жизнью, — холодно ответил Путеводец. — Камень содержит больше волшебства, чем большинство волшебников изучает за свою жизнь, по приказу он может вспомнить любую мою песню.

— Это может Элия, — сказал Акабар, — но ты готов рискнуть ее жизнью.

— Нет, — рявкнул Путеводец. — Я просил ее остаться, но она не сделала этого. Она решила рискнуть своей жизнью. Если она погибнет, камень будет единственным хранилищем моей музыки.

— Она забывает о себе, чтобы спасти племя своего друга, — повысил голос Акабар. — Как ты можешь быть настолько жадным, чтобы спасать этот дурацкий волшебный булыжник, а не ее жизнь?

— Акабар! — резко сказала Элия. — Остынь и оставь меня в покое. Путеводец прав. Я сама это выбрала. А что касается камня, то это камень Путеводца. Он может пользоваться им или нет по своему усмотрению.

Грифт потянул Акабара за рукав.

— Грифт говорит, что ты можешь сотворить заклинание, чтобы понимать его.

Он хочет показать тебе, как пользоваться жезлом, — перевела Элия слова мага.

Акабар сердито посмотрел на Путеводца, но позволил Грифту увести себя от барда. Два волшебника устроились у входа в пещеру. Акабар вытащил свою книгу с заклинаниями, чтобы изучить языковое заклинание.

Элия вздохнула.

— Ничего не остается, только ждать? — спросила она Путеводца.

— Мы можем петь, — предложил бард, — чтобы провести время.

* * *

— Я чувствую запах роз, — сказала Оливия, осматривая маленькие желтые яблоки и бросая их в рюкзак. Дракон рылся в земле, пока она собирала паданцы под старой кривой яблоней. Дракон нашел яблоню, следуя по уксусному запаху гниющих на земле фруктов.

— Поздновато для роз. Должно быть, это из-за волшебного тепла в долине.

Оливия со стоном приподняла рюкзак. Он был полон. Дракон помог ей надеть его. Затем он сунул в него пучок дикой морковки и лука, выкопанных им.

— А ты ничего не понесешь? — фыркнула Оливия.

— Я собираюсь поохотиться, — ответил паладин. — Иди обратно в пещеру.

— Элия не хотела, чтобы я оставляла тебя одного, — запротестовала хафлинг.

— Все будет в порядке, — показал Дракон. Оливия расставила ноги и уперла руки в бока, она упрямо нахмурилась.

— Ты хочешь утку? Или дикую свинью? — спросил паладин.