Онлайн книга «Юрий Богатырев. Чужой среди своих»
|
* * * Помню, как-то он приехал ко мне. У меня были гости – брат, его друзья. И мы сидели за столом, смотрели по телевизору фильм с его участием – «Открытая книга». Я испекла наши татарские перемячи, и Юра их ел с большим удовольствием. А рядом с ним сидела одна важная дама, супруга замминистра. И вот мой брат встал и сказал тост. Он говорил о том, что впервые в жизни испытывает такое чувство нереальности – он сидит за столом вместе с актером, которого тут же показывают по телевизору, и как это странно… И тут эта дама вдруг встрепенулась и говорит: – Да? А это вы там в телевизоре? Она очень удивилась. А Юра так томно потупил глаза: – Да, это некоторым образом я… Она продолжает: – Я весь вечер сижу и думаю: на кого же вы так похожи? Немая сцена. И таких случаев у него было достаточно. * * * Но были и приятные встречи. Юра рассказывал мне, что когда он первый раз со МХАТом поехал на гастроли в Австрию, то там к нему за кулисы пришел певец Борис Рубашкин. А тогда, в советские времена, он был у нас персоной нон грата и в России не появлялся. И вот он пришел после спектакля за кулисы именно к Юре, который понравился ему больше всех актеров. Он подарил ему пластинку, сказал массу всяких добрых слов. Юра был очень этому рад. А потом они с театром поехали в Венгрию, там продолжились гастроли МХАТа. И вместе с Андреем Мягковым они пошли в ресторанчик. Юра, как культурный человек, повесил сумку на стул, и они пошли помыть руки. А когда вернулся, выяснилось, что из его сумки украли все деньги. И он остался в Венгрии без копейки. А гастроли должны были еще длиться. И он там очень страдал от вынужденной нищеты. И тем не менее… У меня был очередной день рождения. А тогда в моду только входили электронные наручные часы, которые за границей стоили копейки. У нас они стоили около тридцати рублей – по тем временам это было много. Помню, у нас собралась компания, все уже веселые. И вдруг, смотрю, входит Юра, прислонился к двери и стоит, вытянув вперед руку, на которой болтаются часы. Я обрадовалась: – Ой, Юрочка, ну что ты так поздно? Давай скорей проходи, доводись до нашей кондиции. Он отвечает: – Во-первых, я не пью (он тогда уже лечился), так что ты наливай мне в фужер вместо водки воды, потому что никто же не поймет. А во-вторых… Птичка, ты прости меня, пожалуйста. Я ничего не мог тебе стоящего подарить – у меня денежки украли… И я тебе привез эти часики. И протягивает часы. Я поняла, что он там все-таки наскреб какие-то копейки и купил мне подарок на день рождения. Все это было так трогательно. Сколько времени прошло с тех пор – я это вспоминаю. * * * Много у меня друзей. Но Юра был особенный. Какой-то очень нежный, мягкий, добрый. Он никогда не приходил к нам домой с пустыми руками. Не мог просто зайти – обязательно принесет что-то моей дочке (он очень нежно к ней относился и даже называл ее своей дочкой, и мой ребенок всегда ждал его прихода). Мне в подарок – или бутылку хорошего вина, или фужеры, однажды принес молдавский сувенир, игрушку из суровых ниток: мужчина, женщина и ребенок – он тогда решил, что это символ моей семьи. Этот подарок до сих пор украшает мои стеллажи… А на Новый год он одаривал всех друзей – и именитых, и неименитых – астрологическими открытками, нарисованными собственноручно. Мы все обязательно получали такие рождественские поздравления. Например, будет год Змеи. Он рисовал змею, но непременно со своими глазами, со своими губами и писал какое-то свое четверостишие или личное пожелание. Умел устраивать людям праздник. Умел нравиться, был исключительно галантен. Когда женщина входила в комнату – всегда вставал. Обязательно целовал руку, открывал дверь, подавал пальто. * * * Такой большой, уютный… Очень любил уютные вещи – мягкие шарфы, свитера. Не любил и не носил галстуков, строгих костюмов. Как-то пожаловался мне: – Я совершенно раздет! Не в чем показаться в «Кинопанораме»! Как «помощник по снабжению» я тут же озаботилась проблемой – ведь Юра должен был вести с Евгением Стебловым очередную «Кинопанораму». И не в чем! И вот знакомые поляки по моей просьбе привезли для Юры костюм – рыжую вельветовую тройку. Причем его, нестандартного, размера. Юра обрадовался, схватил, а потом засомневался в цветовой гамме – не будет ли он, блондин, сливаться с костюмом? И тут же помчался советоваться к Славе Зайцеву, с которым очень дружил. Радостный, звонит от Славы: – Я беру костюм! Завтра привезу деньги! Слава посоветовал Юре надеть коричневую рубашку, подобрать галстук. И в принципе одобрил. Юра был безумно счастлив. Это был, пожалуй, его единственный официальный костюм – и то уютный, мягкий, вельветовый… Юра любил, чтобы было комфортно. И в одежде, и в обуви. Обувь я ему тоже доставала, прекрасно помнила, что у Леши – 42-й размер, у Юры – 45-й. А главной моей заботой был кофе. Юра так и звал меня: «Моя кофейная женщина». Потому что хороший кофе в то время был страшный дефицит. Я доставала ему по знакомству арабику, каждый раз по три килограмма. Ему хватало на две недели! Он пил сам, угощал гостей… Потом вдруг звонит: – Птичка, погибаю, кофе кончается! И я снова неслась по магазинам. * * * …Как-то моя дочь принесла в школу фотографию – она в обнимку с Юрой – и показала одноклассникам. А поскольку Юра очень похож на моего мужа, а моя дочь – копия отца, все ее спрашивали: – А что, это твой папа? – Да нет, это друг моих родителей. Помню, как-то Юра приехал, и я ему подарила эту фотографию. И говорю: – Представляешь, Лилька носила ее в школу, и там сказали, что вы так похожи… Спросили, не твоя ли она дочь. Юра почему-то обрадовался: – А она что сказала? – Что нет. Тут он подозвал мою дочку из другой комнаты: – Лиля! Я тебя прошу впредь говорить, что я твой папа. Дочка на меня удивленно посмотрела: – А кто же будет мой папа на самом деле? Но Юре было приятно. – Кто ж от такой дочки откажется? Говори всем, что я твой папа. Он всегда очень трепетно относился к детям друзей. Вообще к детям. В нем всегда чувствовалось желание иметь ребенка – желание одинокого человека… * * * Ему везло на партнерш – талантливых, стильных, умных, красивых… Поэтому Богатырев неотвратимо влюблялся почти в каждую из них. На ком только не хотел жениться! Обожал Елену Соловей, Светлану Крючкову, Екатерину Райкину, наконец, признанную красавицу Анастасию Вертинскую. И завидовал по-белому ее тогдашнему супругу Никите Михалкову. К тому же он очень любил их сына Степу, который встречал ее с гастролей. |