
Онлайн книга «Дневная красавица»
— Письмо датировано вчерашним днем, значит, это на сегодня, — сказал Пьер. — Ты не пойдешь, ты не пойдешь, — почти закричала Северина, прижимаясь к Пьеру, словно ей хотелось связать его своим телом. — Милая, я не могу так поступить. Я знаю, что ты не любишь его, но это не основание. Северине было хорошо известно, что в таких ситуациях Пьер оставался непреклонен и никогда не уступал ее желаниям: он поддерживал свободные и корректные отношения со всеми уважаемыми им людьми. И Северина безвольно отдалась потоку своих ужасных мыслей. Это смирение длилось все то время, пока Пьер находился в квартире. Когда же она почувствовала, что вокруг нее воцарилась могильная тишина, когда она увидела и услышала — а она и в самом деле видела и слышала, — как Юссон начинает свой рассказ, она забегала по комнате, размахивая руками и выкрикивая, как настоящая сумасшедшая: — Я не хочу… Я пойду… На колени… Он скажет… Пьер… На помощь… Он скажет: Анаис… Шарлотта… Марсель… При упоминании последнего имени возвратившийся рассудок немного смягчил блеск ее глаз: — Марсель… Марсель… Улица… улица Фромантена. Когда она вошла в его маленькую, не внушающую доверия комнату на Монмартре, он был еще в кровати. Первой реакцией Марселя было затянуть Северину в постель. Но она даже не заметила этого, а приказала властно, как сама судьба: — Одевайся. Он хотел, чтобы она объяснила, в чем дело, но Северина остановила его: — Я все тебе расскажу, но только скорее одевайся. Когда он был готов, она спросила: — Который сейчас час? — Одиннадцать. — У нас есть время до половины первого? — Время на что? — На то, чтобы дойти до сквера Нотр-Дам. Марсель смочил салфетку, провел ею по лбу и вискам Северины, налил в стакан воды. — Выпей, — сказал он. — Я не знаю, что с тобой случилось, но, если ты будешь продолжать в таком духе, надолго тебя не хватит. Как, немного получше? — У нас есть время? — нетерпеливо спросила она, так как ей никак не удавалось сориентироваться, успевают они или нет: она не понимала и не слышала ничего, что не имело отношения к преследуемой ею цели. Одержимость Северины оказалась заразительной. Марсель даже не попытался спорить с ней. Да и куда бы он только не пошел за Севериной с закрытыми глазами, после того как, отчаявшись найти ее, вдруг увидел ее перед собой — потерянную, молящую о защите. Ведь речь могла идти только об этом — он почувствовал это своей интуицией сутенера. Все подталкивало его сейчас к тому, чтобы повиноваться Северине: его любовь, природная вспыльчивость и дикий закон его среды, по которому мужчины, живущие за счет женщин, должны расплачиваться с ними своей отвагой и кровью. — Мы будем там на час раньше, чем нужно, — сказал Марсель. — Что от меня требуется? — Там посмотрим… Мы опаздываем. Он понял, что Северина успокоится только тогда, когда окажется в том месте, куда стремится всем своим существом. — Иди вперед, — сказал он. Он быстро пошарил под подушкой, сунул руку в карман, потом нагнал Северину в коридоре. Сначала она не обратила внимания на то, что Марсель не подошел к такси, выстроившимся в ряд на площади Пигаль, а направился к крохотному гаражу на прилегающей улице. И только когда он начал там о чем-то говорить с каким-то человеком в промасленном комбинезоне, она запротестовала. Но Марсель грубо оборвал ее: — Не лезь не в свои дела. Еще здесь ты будешь меня учить. Потом, обращаясь к человеку в комбинезоне, добавил: — Так я жду тебя, Альбер. Не в службу, а в дружбу. Несколько минут спустя они сели в видавший виды форд. Альбер, который теперь был в пиджаке без воротника, сидел за рулем. Он высадил их перед сквером со стороны острова Сен-Луи, как попросила Северина, знавшая, что Пьер будет идти от паперти Нотр-Дам. — Оставайся здесь и жди, сколько потребуется, — приказал Марсель, выходя из машины. Альбер в ответ проворчал: — Так рисковать я согласен только ради тебя и Ипполита. Северина и Марсель вошли в сквер. — Ну рассказывай, — потребовал он. Северина посмотрела на часы — еще не было двенадцати. Время для объяснений у нее было. — Понимаешь, в самый мой последний день у Анаис к ней пришел один человек. Он друг моего мужа. И вот сегодня в половине первого он собирается все ему рассказать. — Потому что не смог тебя заполучить? — Если бы только это. — Сволочь, — ругнулся Марсель. Потом намеренно холодным тоном сказал: — Ты не хочешь, чтобы он тебя заложил, я понимаю. Только вот если бы ты сказала мне об этом раньше, все было бы гораздо проще. — Я узнала это только сегодня утром. Марсель был взволнован тем, что Северина сразу же, не рассуждая, отправилась за помощью к нему. — Будь спокойна, я все устрою, — заверил он ее. Он увлек Северину к скамейке, скрытой деревьями, и теперь со стороны паперти Нотр-Дама заметить их было совершенно невозможно. Марсель закурил сигарету, они помолчали. — А потом? — спросил Марсель. — Да, что потом? Если все пройдет нормально, ты будешь только со мной? Разумеется, я не говорю о твоем муже. Северина решительно кивнула. Кто же когда-нибудь выручал ее так, как он? Марсель курил, не произнося больше ни слова. Время от времени он измерял взглядом расстояние между их скамейкой и железными воротами, открывавшимися в сторону паперти, прикидывал, как далеко от них стоит машина с работающим на медленных оборотах мотором, звук которого время от времени доносился до них. Северина, обессиленная, не способная ни о чем думать, ждала. Никогда еще она так ясно не чувствовала, что не принадлежит себе. — Двадцать пять минут первого, — сказал Марсель и встал. — Сейчас тебе нужно будет смотреть в оба и сразу, как только он появится, показать его мне. Северина обернулась, ее стала трясти дрожь. В сотне шагов от них, в аллее, ведущей к воротам, через которые должен был пройти Пьер, стоял Юссон. Марсель тут же угадал причину этой дрожи. — Он здесь? — спросил он. — Покажи. Северина не смела. На лбу у Марселя она заметила складку, которую уже однажды видела, в тот вечер, на рынке. — Говори же, — яростным шепотом приказал он. — Ты не понимаешь… — Нет, нет, пошли отсюда, — пролепетала Северина. Но не сдвинулась с места. Из тени собора в сад входил Пьер. Юссон направился к нему. — Вон тот, худой, который подходит к моему мужу, — шепнула она. И потом с диким надрывом в голосе, с каким спускают с поводка собаку-убийцу, добавила: |