Книга Стены из Хрусталя, страница 110 – Кэтрин Коути, Кэрри Гринберг

— Миледи снова на тебя разгневалась. Ну и как же мне следует поступить… с ней?

Заметив, что его суровость была напускной, а губы подрагивали от с трудом сдерживаемой улыбки, девочка тоже хихикнула.

— Поцеловать! — выкрикнула она.

— Думаешь, ей полегчает?

Вместо ответа Харриэт захлопала в ладоши.

— Устами младенца.

Он притянул к себе жену и крепко поцеловал, а когда отпустил, порозовевшая леди Маргарет начала поправлять шляпку, бормоча «Ах, ну не при детях же.» Тем не менее, к Харриэт она обратилась уже куда спокойнее:

— У тебя была веская причина так поступить?

— Была, — твердо отвечала девочка.

— Что ж, тогда давайте позвоним.

Леди Маргарет приготовила пресловутые три визитки, но вместо горничной с подносом, дверь открыл сам хозяин. В остолбенении они уставились друг на друга.

— Эм… добрый вечер? — начал Уолтер и добавил, заметив отрешенное выражение ее лица: — Что-то не так?

— Я подсчитываю, сколько визиток следует оставить в этом случае.

— Все могу взять… если нужно.

— Что ж, берите, но наверняка это ужасно неприлично.

Уолтер осторожно взял у нее визитки, такие тяжелые от позолоты, что если уронить их на ногу, можно и кость расплющить.

— Вы пришли карточки оставить или с визитом? — осведомился он, мучительно припоминая основы этикета.

На крыльце появился Мастер Лондона.

— С визитом, — заявил он. — Занести малину для миссис Стивенс. Она мне давеча приказывала.

— Не стоило беспокоиться, малину я раздобыл, — заметив явное огорчение вампира, Уолтер смягчился: — Ничего, джем сварим.

Статный вампир без особого труда посмотрел поверх его головы, вероятно, рассчитывая разглядеть Эвике в полутемной прихожей, но женщины там не было, и он со вздохом протянул корзину. Она уперлась в невидимую преграду посреди порога.

Уолтер замялся, но вдруг отчаянно махнул рукой — была не была! — и сказал:

— Проходите!

Супруги подождали, давая ему возможность взять обратно ненароком оброненное приглашение, но Уолтер пошире отворил дверь, и вампиры вошли. Вслух они не произнесли ни словечка, зато телепатически так громко разорялись, что даже смертный услышал. Правда, беседа сводилась в основном к тому, что если бы миледи знала заранее, то выбрала бы платье поэлегантнее, а в таком можно только телят кормить. Несмотря на ее отчаяние, платье, показавшееся из-под шубки, было великолепным — из лилового бархата с шелковым передником в складку, переливавшемся то лазурью, то перламутром. Тщательно завитые волосы она убрала под шляпку с белым птичьим крылом. Мастер тоже прифрантился и подколол шейный платок булавкой в виде золотого черепа с рубиновыми глазами, такого огромного, что он сгодился бы в качестве анатомического пособия.

Вслед за вампирами вбежали дети. При виде девочки в полуистлевшем саване Уолтер моргнул, но Харриэт сделала тщательный и исполненный достоинства реверанс, и он автоматически поклонился в ответ. Томми он пожал руку. От столь горячего приема мальчик совсем застеснялся и зыркал на дверь, но и Уолтер был смущен не меньше. Забыть, при каких обстоятельствах они расстались, никак не получалось.

Во главе этой разномастной процессии, мистер Стивенс вернулся в гостиную. Там леди Маргарет раскланялась с Гизелой, заметила Берте, что если та захочет подать в суд на своего парикмахера, они одолжат ей Найджела, и пристально посмотрела на хозяйку дома.

— Миссис Стивенс, позвольте представить вам мою жену Маргарет. Она польщена знакомством, — заторопился лорд Марсден, подводя супругу к Эвике, которую так и ел глазами.

Женщина оторопела, ведь в «Советах вдовствующей леди Баблингбрук» было заявлено весьма категорично, что первой представляют нижестоящую даму вышестоящей, и сразу приняла воинственный вид, на случай если миледи все же напомнит супругу об этом обстоятельстве.

Миледи протянула ей руку.

— Как поживаете, миссис Стивенс? — проговорила она дружелюбным, хотя и слегка отстраненным тоном.

Мгновенно оттаяв, Эвике пожала руку вампирши, отметив про себя, сколь крепким было рукопожатие вампирши — аж кости захрустели! Наверняка она хорошо взбивает масло. Надо посмотреть в действии.

Пока они обменивались любезностями, Уолтер вернулся из кухни с подносом, на котором высился графин с кровью в окружении нескольких чашек. Леди Маргарет поднесла чашку к губам и пригубила вожделенный напиток. Эвике было ужасно интересно, оттопырит ли она мизинец, потому что справочники по этикету давали на сей счет путанные указания, а наблюдать настоящую английскую аристократку в действии ей еще не доводилось.

Мизинец вампирша не оттопырила.

— Кстати, наша Харриэт хотела вам что-то сказать, — провозгласила она и подтолкнула девочку вперед. Та засмущалась, увидев, как все дамы и господа повернули к ней головы, и скручивала подол савана в жгут.

— Ну же, не робей!

— Насчет Томми… я забрала его утром из дворца… вдруг вы его возьмете, — промямлила Харриэт.

— От такого хорошего ребенка кто же откажется? — мягко проговорил Уолтер, но привидение выкрикнуло с внезапной злобой:

— Он не хороший ребенок, сэр, он подзаборная шваль!

Все присутствующие, включая и самого Томми, остолбенели, как если бы коммивояжер, рекламирующий кухонные плиты, заметил невзначай, что время от времени у них раскаляется дверца, от чего кухня обычно сгорает дотла.

— Товар лицом? — нашлась леди Маргарет.

— Это вообще не товар.

— Что же, в таком случае?

На губах вампирши появилась улыбка конферансье, который старается сдержать панику, хотя дрессированный лев уже доедает зрителя в первом ряду. Зато ажурные черные перчатки пришли в негодность из-за выдвинувшихся когтей. Что же это за вечер, скажите на милость? Супруг и служанка как будто сговорились перещеголять друг друга в дурных манерах.

Харриэт сердито сопела.

— Это мальчик, только он не хороший. Он по улицам скитался и нахватался там всякого. Он ведь может ругаться, и врать, еду будет тырить обязательно, а потом под подушкой прятать. И еще он вряд ли станет врачом или аблакатом…

— Ну и не станет, тоже мне, потеря для общества, — перебил Мастер. — А то прям все родители мечтают, чтоб их отпрыски заделались врачами да адвокатами. Зачем нам сколько? Так и кажется, будто люди рождаются, чтобы выпить микстуру и тотчас завещание настрочить… Молодец, Харриэт, я тобой доволен!

В ее сторону полетел соверен. Тогда как в других семьях за хорошее поведение детей награждали персиком либо куском пирога, лорд Марсден предпочитал валюту посолиднее.

— Моя девчонка права. Ежели вы рассчитываете на херувимчика, ежели вам репутация дороже, то лучше с этим мальцом не связываться. И вам лучше, и ему. На улице побираться не так тяжко, как выслушивать изо дня в день, что ты не оправдал чьи-то надежды… что ты главное разочарование в жизни своей матери.