Онлайн книга «Стены из Хрусталя»
|
Гизела не знала, как следует изъясняться с сумасшедшими, поэтому на всякий случай решила быть деликатной. И говорить помедленнее. — Мое сердце со мной не разговаривает, — отчеканила она. — В нем нет встроенного компаса, и дорогу оно указывать тоже не умеет. Такое вот бесполезное. Еще идеи есть? — Есть. Можно связаться с мисс Граццини, ее создательницей. Ведь вам, как я понимаю, капитально повезло с творцом. Лучшая телепатка Европы! Уж она-то обеспечит нам связь. Виконтесса представила, как обрадуется Изабель такому контакту и внутренне поежилась. Назвать ее отношения с создательницей теплыми не повернулся бы язык даже у полярного пингвина. Окинув Рэкласта одним из своих Взглядов, она молча отвернулась к стенке. — Это я сосредоточиться пытаюсь, — объяснила она через мгновение. — А вы лучше принесите мне пока… ну, чаю. А то ведь нас выгонят отсюда. На их разношерстную компанию и правда начали коситься, особенно когда Фетч почесал ухо косматой лапой. — И мне чаю, — добавила Маргарет за компанию. — А мне пирожное, — попросила Харриэт. — А мне во-он ту официантку, — осклабился Фетч. В раздражении лорд Рэкласт ткнул его ногой, и гоблин, скуля, полез под стол. — Так, тихо, — шикнула Гизела и как вежливая барышня добавила: — Пожалуйста! — Ну что, есть? — Она правда такая страшная, как ее описывают? — Как погодка в Вене? — раздалось со всех сторон. На другом конце Изабель и затрясла головой, чтобы прогнать оттуда посторонних. Но посторонняя в лице Гизелы стиснула зубы и оглушительно поздоровалась: «Gute Nacht, meine liebe Isabel!» [7] «Гизела», — констатировала Изабель. «Я», — печально вздохнула Гизела. — Ну что там? — поинтересовался Рэкласт, пододвигая девушке чашку чая размером с ванну. — Она сказала, где мисс Штайнберг? — Мы в процессе! — И на какой стадии? — Пока на стадии «здравствуй», и если вы будете мне мешать, мы никуда с нее не сдвинемся! «Милая Изабель… Надеюсь, я не сильно побеспокоила тебя своим неожиданным вторжением? Не хотела отвлекать ни от чего важного, и если я вдруг мешаю…» «Нет! — почти радостно воскликнула собеседница, и виконтесса вздрогнула. Радость в сочетании с голосом Изабель пугала. — У меня как раз неожиданно много свободного времени…» — Леонард, сколько они будут у нас гостить? — Изабель бросила в сторону. — До п-первого января. — Как хор… — Две-тысячи-какого-нибудь года. «Так вот, у меня столько свободного времени, что я могу приехать к тебе в Лондон…» «Не надо. У меня маленькая просьба. Очень маленькая, правда! И я даже не прошу выслать мне шляпные булавки, которые продаются в том магазине на Кёртнер… Хотя, если будет время, купишь полдюжины? И еще рядом есть лавочка с чудесным кружевом…» — Ну? — поинтересовалось всеобщее напряжение, буравившее виконтессу взглядами с разных сторон. В том числе и из-под стола. «Но вообще я не о том. Дорогая Изабель, не могла бы ты связаться с фрау…» — Как там ее? — переспросила Гизела. — На «И» как-то, — помог Рэкласт. — Да не Изабель! А эту даму с фамилией, похожей на город в Штирии. — Граццини. «… С фрау Граццини? Которая создательница Берты…» Изабель замолчала. «Откуда ты узнала?» — наконец потрясенно спросила она. Как и любая молодая пара, Леонард и Изабель лелеяли мечты о своих первых рождественских каникулах. Воображение рисовало пленительные картины. Например, опрыскать елку карболовой кислотой, а после украсить пробирками с плесенью всех цветов и на разных стадиях развития. Или целоваться, сидя на крыше психиатрической лечебницы, где Изабель нарабатывала стаж. Ясно было одно — они совершенно не хотели праздновать Новый Год «по-домашнему.» Но домашний уют нагнал их и здесь. Сейчас герр Штайнберг крошил кровянку, которую Тамино время от времени таскал с блюда, а Лючия развлекала молодых опереточным репертуаром. Поскольку объем ее памяти находился в обратно пропорциональной зависимости от выпитого спирта, к концу ночи она помнила только пару арий из «Летучей Мыши.» Причем, как уверяла Лючия, это оперетта про вампиров. Иначе с чего бы ее так назвали? «Узнала что? В общем, неважно. У нас тут, ммм, потеря. У нас тут Берта потерялась. Только не говори, пожалуйста, Леонарду!» — подумала Гизела и сразу поняла, что эту фразу следовало использовать в начале разговора. Сейчас она припоздала. — Что случилось? — забеспокоился Леонард, когда у Изабель вытянулось лицо. — Берта пропала, — честно передала Изабель. — А, ну это обычный бертин бзык. Как найдется, скажи, путь приезжает к нам. У нас тут… эээ… много к-колбасы, — добавил он, не зная, чем еще можно завлечь в квартиру, где расположилась Лючия. — Может, лучше мы к ним? Леонард покосился на примадонну. Она уже распахнула окно, чтобы поведать всему кварталу про тот край счастливый, где зреют оливы и нет вероломных мужей. Как ни хотелось Леонарду оказаться вне звукового диапазона, он лишь вздохнул и вернулся к отцу, который уписывал новый продукт их фабрики — новогоднюю кровяную колбасу в форме Деда Мороза. «Леонард говорит, что этим никого не удивить. Она постоянно теряется.» «Нам бы очень хотелось ее найти, — пояснила терпеливая Гизела, — для этого нам нужна фрау Лючия Граццини». — Синьора Граццини! — попробовала Изабель, хотя куда ее слабенькому голоску перекричать пятиоктавное сопрано. — Вас просят найти Берту! — В Лондоне? — сразу же смолкла Лючия. — Если не трудно. — О, мне не трудно, я эту девчонку хоть в Сибири отыщу. Леонард, тащи сюда географический атлас! * * * — Мисс Штайнберг скрывается… в Ковент Гардене? — приподнял бровь Рэкласт. Свет фонарей золотил мраморные колонны театра. «Нет, — сообщила Лючия посредством Изабель. — Зато я здесь пела в 1840 м году. Меня восемь раз вызывали на бис.» — А нас вы зачем сюда привели? «Хочу показать Гизи, где я выступала. В конце концов, я ей теща. То есть, свекровь… в общем, мы не чужие.» Гизела схватилась за голову. Изабель потянулась к стакану со спиртом. И только одна Лючия довольно улыбалась, вспоминая то выступление. «Давайте попробуем еще раз.» Лючия размахнулась широко, но ткнула когтем в угол стола, так и не задев карту. |