Онлайн книга «Питер Пэн должен умереть»
|
– Выполнил? – У меня сложилось впечатление, что ты вполне успешно разнес в клочья обвинение против Кэй Спалтер. – Ну да. – Так что при апелляции ее приговор наверняка отменят. В том-то и была суть, разве нет? – Ну да, была. – Была? – Просто сейчас словно весь ад с цепи сорвался. Эти новые убийства и поджоги… – За этим-то и существует полиция, – перебила она. – В первый раз у нее не особенно-то получилось разобраться. И мне кажется, они понятия не имеют, с чем столкнулись. – А ты имеешь? – Не то чтобы. – Значит, никто не понимает, что происходит. А чья работа – выяснять это? – Официально – бюро криминальных расследований. Она вызывающе склонила голову на бок. – Официально, законно, логически – и во всех остальных отношениях. – Ты права. – Но? После неловкой паузы Гурни произнес: – Но он же настоящий псих. – Знаешь, в мире полным-полно психов. – Конкретно этот убивает с восьми лет. Ему нравится убивать. И чем больше народа, тем лучше. Кто-то напустил его на Карла Спалтера, а теперь черт не хочет убираться обратно в табакерку. Мадлен посмотрела ему прямо в глаза. – Выходит, опасность возрастает. На днях ты сказал, что существует примерно однопроцентная вероятность того, что этот тип может начать охотиться за тобой. Со всей очевидностью, это ужасное происшествие в Куперстауне сильно меняет дело. – До некоторой степени, но мне по-прежнему кажется… – Дэвид, – перебила она, – я вынуждена это сказать… Я знаю, что ты ответишь, но все равно должна это сказать. Ты можешь выйти из игры. – Если я брошу расследование, он все равно никуда не денется. Только шансов его поймать станет меньше. – Но если ты не будешь за ним охотиться, может, и он за тобой не придет. – Голова у него вовсе не всегда работает так логично. Мадлен смотрела на него встревоженно и растерянно. – Судя по всему, что ты о нем рассказывал, он очень логичен и собран, всегда все точно планирует. – Логичен, собран – и одержим стремлением убивать. Забавно обстоит дело с этими наемными убийцами. Кажется, они все такие хладнокровные и практичные – но в их мотивах нет ровным счетом ничего хладнокровного и практичного. И я не имею в виду деньги, которые они получают за выполненную работу. Это вторичное. Я встречал киллеров. Допрашивал их. И знаешь, кто они такие – по большей части? Одержимые и яростные серийные убийцы, сумевшие превратить свое безумие в хорошо оплачиваемую работу. Хочешь услышать кое-что совершенно нелепое? Мадлен смотрела на него скорее с опаской, чем с любопытством, но он уже не мог остановиться. – Когда Кайл был маленьким, я ему часто говорил, что один из ключей к счастливой жизни и хорошей карьере – это умение найти занятие, которое тебе так нравится, что ты готов им заниматься хоть забесплатно, а потом найти того, кто тебе будет платить. Мало у кого это получается. В основном это летчики, музыканты, актеры, художники и спортсмены. И наемные убийцы. Я вовсе не говорю, что профессиональные киллеры кончают жизнь в счастье и довольстве. На самом деле большинство из них умирает насильственной смертью или же в тюрьме. Но пока они занимаются своим ремеслом, оно им нравится. Большинство из них все равно убивали бы людей, даже если б им не платили. Мадлен расстраивалась все сильнее. – Дэвид, ради бога, к чему ты все это? Он осознал вдруг, что рассказал больше, чем собирался. – Только к тому, что если сейчас отстранюсь от дела, ни к чему хорошему это не приведет. Видно было, как Мадлен из последних сил сохраняет спокойствие. – Потому что ты уже попал на его радары? – Возможно. Голос у нее начал срываться. – Все из-за этой гнусной передачи, «Криминального конфликта». Из-за Бинчера, который почем зря твердил твое имя, привязал тебя к Хардвику. И из-за этого идиота Брайана Борка. Он заварил кашу, пусть он и расхлебывает. Пусть объявит, что ты в этом деле не участвуешь. Вышел из игры. – Не уверен, что сейчас это спасет положение. – Что ты хочешь сказать? Что ты – в который раз! – снова умудрился встать на пути маньяка-убийцы? И что теперь остается лишь ждать, пока вы с ним встретитесь? – Именно этого я и пытаюсь избежать – достав его прежде, чем он достанет меня. – Как? – Выяснив про него все, что можно. Чтобы научиться предсказывать его действия лучше, чем он мои. – Это схема такая, да? Типичная схема. Ты и он. – Прости, что? – Ты и он. Один на один. То самое состязание не на жизнь, а на смерть, в какие ты всегда влипаешь. Та самая ситуация, из-за которой мне хотелось, чтобы ты попал на прием к Малькольму. Гурни так и онемел. – Да нет же, на этот раз все совсем иначе. Я не один. Со мной еще люди. – Да неужели? И кто же? Джек Хардвик, который тебя во все это втравил? Полиция, которой ты бросил вызов своим расследованием? Они тебе друзья и союзники? – Мадлен покачала головой, скорее даже – нервно передернулась и продолжала: – Да пусть весь мир встанет тебе на помощь, это все равно без толку. Все равно против него – только ты один. Всегда все сводится именно к этому. К моменту истины. Он ничего не ответил. Мадлен опустилась в кресло, глядя на мужа. Постепенно на лице ее проступило озарение. – Я наконец кое-что поняла. – Что? – На самом деле ты никогда не работал на нью-йоркскую полицию, правда? Никогда не считал себя простым сотрудником, рабочим инструментом своего отдела. Наоборот, ты считал отдел своим рабочим инструментом – и использовал его на твоих условиях, тогда, когда считал нужным, и как считал нужным для достижения своих целей. – Мои цели и были целями полиции. Ловить преступников. Искать доказательства. Сажать негодяев в тюрьму. Она продолжала, как будто не слыша его: – Для тебя твой отдел был просто опорой. А настоящее состязание всегда шло между тобой и преступником. Ты и преступник – вплоть до открытого столкновения. Иногда ты пользовался ресурсами полиции, иногда нет. Но всегда считал это своей личной битвой, своим призванием. Гурни слушал. Возможно, она была права. Возможно, его подход к жизни слишком узок, слишком ограничен лишь его собственной точкой зрения. Может, это большая проблема – а может, и нет. Может, причиной всему – химия его мозга, а уж над этим-то он точно не властен. Но чем бы это ни было, ему совершенно не хотелось это обсуждать. Он вдруг понял, что вся тема измотала его до предела. |