Книга Тайна Магдалины, страница 44 – Кэтлин Макгоуэн

В дальней части комнаты стояла самая странная группа, одетая в замысловатые костюмы пришельцев, в изобилии украшенных антеннами.

— Ренн-ле-Шато — это звездные врата, с прямым доступом в другие галактики.

Морин разразилась смехом в то время, как Питер недоверчиво покачал головой:

— Оказывается, ты не шутила, когда говорила об участии во фрик-шоу.

— Естественно.

Они остановились, чтобы понаблюдать за сбившимися в тесной кружок людьми, которые внимательно слушали маленького толстого человека с козлиной бородкой. Он, по-видимому, говорил стихами, а его почитатели внимали каждому слову.

— Кто это? — прошептала Морин.

— Нострадамчик, — саркастически заметила Тамми.

Морин подавила смешок, а Тамми продолжала:

— Претендует на то, что является реинкарнацией сами знаете кого. Говорит только катренами. Ужасный зануда. Напомните мне потом, чтобы я вам рассказала, почему я ненавижу весь культ Нострадамуса. — Она драматически передернула плечами. — Шарлатаны. Им бы еще «лекарством от всех болезней» торговать.

Тамми продолжала водить их по комнате.

— К счастью, не все они здесь уроды. Среди них есть очень интересные люди, и двоих из них я вижу прямо сейчас. Давайте подойдем.

Они приблизились к группе людей, одетых в костюмы дворян семнадцатого и восемнадцатого века. Когда они подошли, англичанин с аристократической внешностью расплылся в широкой улыбке.

— Тамара Уиздом! Какое удовольствие видеть тебя снова, моя дорогая. Ты выглядишь чудесно.

Тамара послала англичанину двойной воздушный поцелуй на европейский манер.

— Где твое яблоко?

Мужчина рассмеялся:

— Я оставил его в Англии. Пожалуйста, представь нас своим друзьям.

Тамми представила их друг другу, называя англичанина не иначе, как сэр Исаак. Он объяснил им свой выбор костюма:

— С сэром Исааком Ньютоном связано гораздо больше, чем история с яблоком, — сказал он. — Его открытие законов гравитации являлось побочным продуктом более важной работы. Исаак Ньютон был, возможно, одним из самых талантливых алхимиков в истории.

Когда сэр Исаак закончил свою речь, к группе подошел молодой американец, высокий и смотревшийся несколько неуместно в своем костюме Томаса Джефферсона и напудренном парике.

— Тамми, крошка!

Он чисто по-американски стиснул Тамми в своих медвежьих объятиях, потом последовал театральный поклон и поцелуй в губы. Тамми рассмеялась и пояснила Морин:

— Это Дерек Уэйнрайт. Он был моим первым гидом по Франции, когда я только приступила к исследованию этого сумасшествия. Говорит на безупречном французском, что спасало мою жизнь гораздо чаще, чем я могу тебе рассказать.

Дерек низко поклонился Морин. Он говорил с кейп-кодским акцентом, по-массачусетски растягивая гласные.

— Томас Джефферсон к вашим услугам, мэм. — Он кивнул Питеру: — Отец.

Дерек был первым, кто вообще как-то признал присутствие Питера. Морин не успела поразмышлять над этим, как Питер задал вопрос.

— А как Томас Джефферсон связан со… всем этим?

— Нашу великую страну основали франкмасоны. Все американские президенты, начиная от Джорджа Вашингтона и до Джорджа Буша, — потомки Династии.

Морин поразило услышанное:

— В самом деле?

Тамми ответила:

— Да. Дерек может доказать это. В пансионах слишком много свободного времени.

Исаак шагнул вперед, чтобы похлопать Дерека по плечу. Он величественно объявил:

— Павел был первым, кто исказил доктрины Иисуса, разве не так, Тамми?

Питер метнул на него взгляд.

— Простите?

— Одно из самых спорных высказываний Джефферсона, — объяснил англичанин.

Пришла очередь Морин удивляться.

— Джефферсон это сказал?

Дерек кивнул, но явно слушал вполуха. Он бросал быстрые взгляды вокруг, разыскивая кого-то, когда Тамми заговорила:

— Эй, а где Драко? Я думала, Морин было бы интересно встретиться с ним.

Все трое громко расхохотались. Исаак ответил:

— Я обидел его, и он побрел на поиски других Красных Драконов. Уверен, они затаились в каком-то уголке и следят за всеми. Они сегодня одеты в свои цвета, так что вы никак их не пропустите.

Любопытство Морин было задето:

— Кто они такие?

— Рыцари Красного Дракона, — ответил Дерек с наигранным драматизмом.

— Мерзкие, — добавила Тамми, сморщив нос от отвращения. — Они носят одежду, которая выглядит как форма Ку-клукс-клана, только из ярко-красного атласа. Они сказали мне, что я смогу узнать секреты их уважаемого клуба, если пожертвую свою менструальную кровь для их алхимических опытов. Конечно, я ухватилась за такое предложение.

— А кто бы не ухватился? — сдержанно откликнулась Морин, прежде чем расхохотаться. — Где эти ребята? Мне очень хочется взглянуть на них. — Она оглядела комнату, но не увидела никого, кто бы соответствовал странному описанию Тамми.

— Я видел их снаружи, — услужливо ответил Ньютон. — Но не знаю, нужно ли знакомить с ними Морин. Возможно, она еще не готова.

Тамми пояснила:

— У них жутко тайное общество, и все они претендуют на происхождение от какой-нибудь знаменитости королевских кровей. Их лидер — парень, которого они называют Драко Ормус.

— Почему это имя мне кажется знакомым? — спросила Морин.

— Он писатель. У нас один издатель эзотерической литературы в Англии, вот почему я его знаю. Может быть, ты случайно встречала одну из его книг в своих путешествиях по территории Магдалины. Ирония состоит в том, что он пишет о значении поклонения богине и женском начале, однако они не допускают женщин в свой клуб.

— Очень по-британски, — сказал Дерек, слегка подтолкнув локтем сэра Исаака, который выглядел возмущенным.

— Не включай меня в эту компанию идиотов, ковбой. Не все британцы одинаковы.

— Исаак — один из хороших ребят, — пояснила Тамми. — Конечно, в Англии есть ряд по-настоящему талантливых людей, и некоторые из них — мои большие друзья. Но по моему опыту, большое число английских эзотериков — снобы. Они думают, что владеют тайной Вселенной, а все остальные — особенно американцы — идиоты нового поколения, которые не проводят настоящих исследований. Эти господа думают, что раз они могут написать три сотни страниц о священной геометрии Лангедока и насочинять еще три сотни страниц о вымышленных, по большей части, генеалогических древах, то уже все знают. Но если бы они хотя бы на минуту отложили свои циркули и немного дали волю чувствам, то обнаружили бы, что здесь гораздо больше сокровищ, чем можно найти на бумаге.