Книга Чужое сердце, страница 25 – Шарлотта Валандре

– Она красивая, вот эта, нет?

Тара протягивает мне белый конверт необычного размера, марка из коллекции с регионами Франции, хорошо мне знакомой…

Подпись очень аккуратна, написана синими чернилами на толстом пергаменте. Срез клапана на обороте конверта сделан зигзагом. Это изысканно, но он белый. Я чувствую, как мне скручивает живот, как учащается ритм моего сердца. «Горячо, Шарлотта, горячо…»

– Это правда, моя дорогая, конверт очень красивый.

Я встаю, чтобы найти что-нибудь подходящее, чем вскрыть письмо, чтобы не повредить конверт. Я могла бы расклеить его горячим паром, но этим вечером терпение у меня – как у римского таксиста.

Я быстро нахожу инструмент и довольно грубо вскрываю красивый белый конверт. Жаль, что он не голубой… Но я тут же закрываю его, едва заглянув внутрь. Мое сердце начинает биться как сумасшедшее. Я сажусь и прошу Тару пойти в свою комнату и немного поиграть, пообещав, что присоединюсь к ней попозже.

– Ты скажешь мне, что он написал?

– Да…

Изнутри конверт отделан шелковой бумагой, идеально гладкой и густого синего цвета, похожего на синий цвет Кляйна [9] .

Письмо сложено вчетверо от середины, а не втрое, как эта административная почта с прозрачным окошком перед моим именем.

Все слова выведены только заглавными буквами, ровным почерком, короткими штрихами или длинными с закруглениями, графологическая личность автора умышленно скрыта.

Я ложусь и ошеломленно читаю первые слова…

Дорогая Шарлотта,

Я знал сердце, которое бьется в вас. Я любил его.

У меня нет права писать вам, но я не могу хранить молчание, поэтому, прошу, простите мне то, что я обращаюсь к вам анонимно. Когда я согласился на то, что сердце моей супруги заберут ради спасения чужой жизни, я не думал, что когда-нибудь узнаю человека, получившего его. Порой я задумывался об этом, но я знал,

Что это невозможно. А потом я нашел вас. Какое это странное и прекрасное чувство. Мне приятно видеть в вас неопровержимое доказательство того, что все было не зря.

Моя жена была удивительной. Она любила смеяться и любила жизнь, так же как, видимо, любите ее и вы.

На прекрасной фотографии на обложке вашей книги я узнал колье, которое она носила, маленькое сердце из золота. Она часто гладила его, говоря, что оно – это я, это был я, но это была она, у моей жены было золотое сердце.

Пусть оно служит вам хорошо и долго.

X

PS

Если случится так, что ты прочтешь это, знай, что мне до боли не хватает тебя каждое мгновение, но я не решаюсь торопить встречу с тобой.

Тара в нетерпении открывает дверь гостиной и находит меня, со взглядом, устремленным в потолок, со скрещенными на груди руками и выпавшим из рук письмом.

– Ну и что он тебе пишет?

Я не способна сразу же ответить Таре. Мое сердце все еще скачет в груди. Я улыбаюсь, чтобы успокоить ее, и тихо произношу:

– Пишет, что… я красивая… Иди, я тебя обниму.

Тара не двигается, ее взгляд сосредоточен. Прежде чем обнять меня, она хочет узнать больше, понять мое волнение, – дети невероятно восприимчивы.

– И ты встретишься с ним?

Я договорилась встретиться с Лили для внеочередного обеда в ресторане «Маленькая Лютеция». Я не могу довериться никому, кроме нее. Стивен посмеется над тем, какое значение я придаю этому письму и как оно на меня повлияло, отец тоже, а моя психологиня отправит меня в дурдом.

– Сегодня чайки нет, мадемуазель? – кричит мне человек с ракушками.

– Чайки нет.

В жизни знамения единичны и мимолетны: либо ты ловишь их в тот же миг, либо они ускользают навечно.

– Это красиво, это невероятно, но красиво… От этого свихнуться можно, красавица, это полный аут! Смотри, я прямо вся дрожу!

Лили показывает мне мурашки на своих руках, продолжая читать письмо, которое она, с грохотом ввалившись, тут же вырвала у меня из рук.

– Это просто фантастика наяву!

Лили не может оторвать глаз от письма.

– Это жутко красиво. Надо ответить ему!

– Но у меня нет его адреса, оно не подписано.

– А что за история с колье? Кто тебе его подарил?

– Двоюродный брат – после выхода книги; он сказал, что оно принесет мне удачу Оно действительно на мне на той фотографии с обложки, но нужно хорошо присмотреться, чтобы заметить, и к тому же это довольно распространенный тип колье. Он просто хотел сказать, что у его жены было такое же…

Лили громко читает:

– «У моей жены было золотое сердце…» Нужно обязательно найти его адрес. Ты не можешь это так оставить!

– Но оно анонимное!

– Он поставил один крестик, потом три. Как американцы, это значит «с любовью»… Он путешественник, твой мужик, человек мира. Странно, сначала он к тебе на «вы», а потом, в постскриптуме, на «ты»?

– Да ты ничего не поняла! В постскриптуме он обращается не ко мне, а к ней, к моему сердцу…

– А… вот почему он подписался тремя крестиками… «Если случится так, что ты прочтешь это…» Он верит, действительно верит, что она в тебе. Удивительно!

– И печально.

– «Но я не решаюсь торопить встречу с тобой» – что это тогда значит, если он обращается к твоему сердцу?

– Самоубийство. Или он хочет встретиться со мной, встретиться с «нами», в конце концов!

– Я не вижу тут мыслей о самоубийстве, все-таки прошло уже два года, он хочет с тобой встретиться…

– Не со мной, с ней!

Лили смотрит письмо поближе:

– Оно написано перьевой ручкой, а какая бумага… Посмотри, качество невероятное! Действуй, начни собирать информацию, давай искать вместе! Этот человек – изысканный романтик, тебе повезло, отдохнешь от зануди психов.

Я смеюсь и ничего не отвечаю. Я никогда не думала, что Лили является образцом психического равновесия, но в этом весь ее шарм, то, что нас связывает, – взрывная смесь материнской ясности ума, жизнелюбия и чистого безумия.

– Может, он романтик, но к тому же по-хорошему одержимый, разве нет? Собрать информацию, основываясь на чем? Изысканная бумага, синие чернила и замаскированный заглавными буквами почерк?

– Повторяю тебе, эта бумага – редкая. Смотри, тут крошечный значок совсем внизу: «S».

– Я не вижу.

– Здесь, под моим пальцем, милая.

Лили протягивает мне свои очки, и я замечаю, совсем снизу и по центру, маленькую «S», тисненную витиеватым шрифтом.