Онлайн книга «Последний Фронтир. Том 1. Путь Воина»
|
В келью Лин возвращалась, поигрывая тяжелой завязкой от зимнего халата, и крайне довольная. * * * «Дорогой Джон…» Нет, имя нельзя — запретили. «Дорогой Мастер Мастеров…» Звучит неверно. Может, «уважаемый»? С «уважаемым» выходило слишком официально и носило в корне неверный оттенок. Поздравление хотелось сделать личным и немного теплым. Совсем чуть-чуть. Кончик неудобного пера то и дело зависал в сантиметре от толстой добротной бумаги, которой щедро поделился с ней монах из соседней с архивом кельи. Дал и толстую, и тонкую, и то самое перо, которое она теперь макала в чернильницу, и сами чернила. Спросил, не помочь ли чем еще, но Белинда лишь качнула головой. Теперь жалела, что не спросила, где взять ниток, — при взгляде на тонкие листы ей вдруг подумалось, что можно вырезать снежинки и тайно развесить их в центральном коридоре. Ночью, конечно же. И пусть потом ругаются. Ладно, нитки и ножницы она спросит у Умы — не проблема. А вот что бы такого написать на лежащем перед ней листе? Узорная рамка уже нарисована, отступы мысленно отмерены, с кончика пера то и дело норовит стечь капля. Где-то в глубине ворочалось чувство вины — из-за написания поздравления Лин пропускала медитацию. Но от этого же примешивалось возбуждение — «зато как хорошо будет его поздравить. Давай же, думай!» «Дорогой Джон! — она все-таки начала с имени. Ведь не страшно, если никто другой не прочитает? Перо в пальцах подрагивало и, касаясь листа, скрипело. — В этот светлый праздник мне хочется поздравить Вас и пожелать…» Она на секунду зависла вновь — что можно пожелать такому странному человеку? Богат ли он, беден? Здоров ли? Счастлив или нет? Что можно желать почти что незнакомцу? «… благополучия во всех сферах Вашей жизни, — продолжила после паузы. — Пусть удача пребудет с Вами во всех начинаниях, пусть успехом оборачивается задуманное. Помимо поздравлений, я так же хотела бы Вас поблагодарить за…» Здесь начиналось самое сложное — поблагодарить за что? За то, что тратите на меня время? Барахтаетесь с неумехой? Выделяете столь ценное время? Такое прозвучит глупее некуда. Как же написать? «…за Вас в моей жизни», — уверенно вывелась фраза, и Лин аж выдохнула от удовлетворения и собственной дерзости. Как много тут между строк, как глубоко. Ведь увидит… Ей на мгновенье захотелось скомкать лист и переписать текст заново — на этот раз чинно, без намеков, — но Белинда остановила себя. Мастер Шицу верно сказал: мы благодарим за присутствие. А кто увидит дурное, тот дурной изнутри. «Мне это ценно. Спасибо Вам! И с Новым Годом!» Открытка вышла ровной, чудесной и очень аккуратной. Какое-то время Белинда просто любовалась ей, затем перевела взгляд на стопку дополнительных плотных листов — а не написать ли открытки всем? Нет, не всем, кто живет в монастыре, но за чье присутствие в своей жизни она благодарна? Открытка Джону была отодвинута в сторону, на коврик лег новый лист, а Лин вдохновенно втянула воздух и вывела: «Дорогой Мастер Шицу…» * * * — Давай нарядим коридор, — наседала Лин на соседку после ужина, — сходим в лес, наберем веток… — В лес зимой? Да там уже в шесть становится темно, а в темный лес я не сунусь. К тому же их нужно будет ломать. — Давай сходим в обед. Белинде хотелось праздника. Уриманне не хотелось вылетать из монастыря за нарушения. — Если узнают, что своевольничали, не похвалят. У них тут свои традиции, поняла? Я против них не пойду. — Но ты же сама сказала, что не знаешь, наряжают или нет… — Вот в этот Новый Год и узнаю. — Рим… — Отвали. Из дыры в стене тянуло холодом. Спать им теперь приходилось под одеялами в халатах. * * * С тех пор, как выпал снег, ночной лес перестал выглядеть зловещим, но Джон все равно провожал ее обратно до самого монастыря. Вероятно, привык. Сегодня Белинда, стоя внутри голубой сферы, то и дело пропускала удары. Отвлекалась, вместо того чтобы концентрироваться, обдумывала разговор, который собиралась начать у дверей монастыря. — В чем дело? Соберись. Соберись! Удар справа, слева… Она отлично их чувствовала — касания сферы теперь сделались болезненными. Укус за бок, жало в ногу — Лин стиснула зубы и едва не взвыла. Пришлось собраться. * * * Более всего она любила эту часть тренировки — финальную. Хруст снега, облачка пара изо рта, парный скрип подошв. На зиму им выдали мягкие сапожки — не всем, но тем, кого «не греть земля», а Белинда пока так и не научилась согреваться, ступая босыми пятками по кристалликам льда. Ходила в сапожках. Ботинки Джона скрипели жестче, слышнее. Жухлая высокая трава пробивалась сквозь снег — они двое протоптали по ней свою собственную тропинку; под светом ясного звездного неба Тин-До казался заколдованным замком с множеством тайн. Лин знала — тайн не было. Нет, они были, но не за дверьми или замками, а где-то… в пространстве. До дверей дошли быстро — слишком быстро, на ее взгляд. Она часто жалела, что их тропка из леса не петляла в окружную. Остановились у дверей, повернулись друг к другу, готовые по обыкновению помолчать. То был момент, когда они будто касались друг друга невидимыми телами, ощущали друг друга вибрациями. Только на этот раз Белинда в молчании продержалась недолго. Неуверенно переступила с ноги на ногу и спросила: — Скажите, а Вы не знаете, празднуют ли в Тин-До Новый Год? Джон замер, удивившись. — Полагаю, что как-то празднуют. — А Вы могли бы тогда мне кое в чем помочь? На нее смотрели вопросительно. — Елка. Я хотела бы принести из леса елку, но я не могу одна, понимаете? — Елку? — Мастер Мастеров усмехался. — Я бы не советовал этого делать. — Почему? Лин стало неуютно — она до сих пор боялась насмешек. Но человек в плотном сером халате отнюдь не насмехался. — Здешние леса наполнены странными сущностями, которых монахи называют духами. Если ты попробуешь спилить, срубить или сломать дерево, они пресекут твои попытки. С негативными для тела или разума последствиями. — Ой. Лин вдруг осознала, какой дурой могла бы быть, потащи она за собой в местный лес Рим или кого-то другого из послушников. А ведь крутилась мысль про Уму. — Значит, не стоит… — протянула разочарованно. Сникла внутри. — Спасибо, что предупредили. — Пожалуйста. |