Онлайн книга «Девять подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4»
– Итак, – сказал Бальбо, – кто герой? – Молодой человек! – заклекотал индюк, которого Лужж выколдовал от расстройства. – Нельзя ли в другой раз? У нас производственное совещание! – Вы не герой, – подтвердил коротышка свои худшие опасения. – Герой схватил бы меня за шиворот и, прорычав: «Убирайся, карапуз!», вышвырнул из кабинета. – Убирайся, карапуз, – кротко произнес Мордевольт. Черная Рука подняла Бальбо за шиворот и вышвырнула из кабинета. – Спасибо, – сказал индюк, превращаясь в пеликана. – На чем мы остановились? Ах да, мы начали обсуждать возможность применения вашей Тру… Дверь распахнулась, и неутомимый Бальбо снова перешагнул порог. – Уже получше, – сказал он, – но все равно слабовато. К тому же я навел справки. Вы – Мурдевалет, знаменитый Черный Маг в прошлом. Вы будете главным отрицательным персонажем, а положительным… От избиения черно-белыми магами хоббита спас Сен, который ощутил, что желание вздуть летописца ничуть не чувствует себя побежденным. С воплем «А-а-а!» искушение вынырнуло из глубин подсознания и по мелководью сознания бросилось к речевым и двигательным центрам. – О-о-о! – завопили речевые центры, в то время как двигательные двинули Бальбо промеж внимательных, затянутых дымкой глаз. «Вот о каких побочных эффектах говорил ректор», – отстраненно отметило сознание Аесли. На мгновение коротышка перестал любоваться своим богатым внутренним миром и изумленно взглянул на реальность. – Ого! – сказал он. – Где я? Ты кто! И почему ты меня все время стучишь по голове? – По-моему, – сказал Мордевольт, наблюдая, как Черная Рука помогает пеликану Югоруса оттащить мальчика от Бальбо, – наш герой сегодня особенно в ударе. – Герой? – коротышка насторожился, и его глаза снова начали затягиваться романтическим туманом. – Неужели тот герой, которого я искал? Дверь снова распахнулась – без стука, но с громким хлопаньем. Хлопал крыльями ректорский коршун, рвавшийся из цепких рук Клинча. В клюве птица сжимала полупридушенного ухогорлоноса. – Вот! – объявил завхоз. – Пернатый расхититель школьного имущества. Привет, Сен! Что, опять на подвиги потянуло? При слове «подвиги» Бальбо затрепетал и жадно выпятил уши. – Отпустите птицу, – попросил пеликан, – это я послал ее за ухогорлоносом. Вдруг Каменный Философ действительно сказал что-то такое. Клинч разжал пальцы. Коршун бережно положил добычу к ногам Югоруса, каркнул в сторону отставного майора и юркнул ректору в рукав мантии. – Воспроизведамус! – скомандовал пеликан. Записывающе-воспроизводящее существо встрепенулось, беззвучно прокашлялось и произнесло голосом Каменного Философа: – «А? Что? Какой еще герой? Иди отсюда, пацан! Да хоть к ректору! Он тебе покажет героя…» Далее послышался виртуозный храп. – Толковое пророчество, – сказал Мордевольт. – Ну что, уважаемый литератор, убедились? – О, да! – воскликнул Бальбо. – Все, как предсказал высокочтимый Кладезь Мудрости и Источник Философии: я пришел в кабинет ректора и обрел там возжажданного героя! С этими словами кругленький гость ткнул пальцем в сторону Сена, и, если бы не Черная Рука, державшая героя за шкирку, его бы ткнули в ответ кулаком [62] . – Все сходится, – счастливо произнес Бальбо. – Неукротимый нрав, пылкость, неудержимость… Да что я буду вам объяснять, о могучие кудесники! Ведь вы сами только что величали прекрасного отрока героем и звали его к новым подвигам! Клинч, который еще не понял, в чем опасность, согласился: – Конечно, герой! Как он с мисс Сьюзан танцевал! Во время битвы с хочугами! – Битва! – Бальбо едва не запищал от радости. – С кем битва? – С хочугами, – не обращая внимания на яростное подмигивание ректора, пояснил Клинч. – Это такие твари из параллельного мира. Сен их голыми руками придушить собирался. – С голыми руками, – прошептал Бальбо, – на Кошмарных Тварей из Другого Мира… Лужж мигал так усиленно, что у него начала дергаться щека. – Подумаешь, твари, – сказал Клинч, – вот разъяренная Канарейка… пардон, профессор МакКанарейкл – это действительно кошмар… А что с вами, Югорус? – Веко прищемил, – ответил Лужж. – И хватит об этом, пора расставить все по своим местам. Мальчика – в успокаивающую ванну, ухогорлоноса – к постаменту Философа, Рюкзачини пусть идет… куда хочет, а вы, Уинстон, подумайте хорошенько над нашей проблемой… – Не хочу даже думать, – сказал Мордевольт. – А в чем проблема? – спросил Клинч. Тут ректор сорвался, и, распугав своих птиц, разразился длиннющей тирадой, в которой изложил проблему Открытого урока по немагическим дисциплинам. – А в чем проблема? – повторил Клинч. – Дайте мне этих бездельников, я за три недели научу их уму-разуму. – Но это же профанация! – крикнул Мордевольт. – Да еще какая, – важно кивнул Клинч. Урок физики
Сен лежал в успокаивающей ванне Архимеда-Ньютона. Здесь не было ни валерианы, ни пустырника, ни ромашки, зато сверхвязкого магического глицерина было навалом. Как только мальчик делал резкое движение, глицерин густел, удерживал неудержимого героя и мягко поглаживал по щеке, приговаривая: – Ничего, ничего, обойдется! – Конечно, обойдется! – отвечал мальчик. – Не будет ему книги, где я совершаю подвиги. – Как же не быть, – возражал Бальбо, примостившийся рядом с ванной на скамеечке. – Пять глав уже есть. И шестая была не за горами: хоббит строчил не переставая, подложив под пергамент толстенный словарь Близа [63] и время от времени сверяясь с собственной фантазией. Зачем Бальбо сидел рядом с Сеном, мальчик не понимал – все попытки рассказать, что единственный подвиг Аесли заключался в танце с МакКанарейкл, ни к чему не приводили. – Да ты слушаешь меня или нет! – Сен снова попробовал выпрыгнуть из ванны, но на него нежно и неодолимо подействовала вталкивающая сила [64] , равная силе, с которой он рвался наружу [65] . |