Онлайн книга «Девочки. Дневник матери»
* * * Саша: — Кто такой гигант? — Очень большой человек. Но отделаться этим нельзя: «А гигант может поместиться в нашей комнате? А если станет на четвереньки? А во сколько раз Дюймовочка меньше гиганта? А во сколько раз гигант больше меня? А гиганты ходят в одежде или голые? А что гиганты кушают? Они добрые или нет? А может один гигант убить всех немцев?» Все это не сразу, а порознь. Значит, голова продолжает работать, раздумывать. — Мама, если страус будет драться с гориллой — кто победит? * * * Галя очень груба с Сашей. «Уйди. Не приставай! Отстань! Что ты лезешь? Терпеть тебя не могу!» После моих замечаний наступает временное затишье, а потом я опять слышу то же самое. Саша переживает это с горечью. Она говорит: «Мама, почему у меня такая скандальная сестра? Роди ее обратно…» Или: «Мама, преврати меня в пса, я тогда убегу, раз меня Галя не любит. И почему она меня не любит? Разве я плохая?» Когда я говорю: «Галя очень любит тебя. Когда ты была в Ленинграде, она скучала», Саша возражает: «Галя вроде Золушкиных сестер. Сначала они ее обижали, а когда она уезжала с принцем, то просили Золушку их простить. Вот и Галя. Сама первая задирается и обижает, а когда я уезжаю — скучает». * * * На Галю очень сердиться не могу: она опять лежит. Может быть, это ревматизм, а может быть и что-нибудь похуже. Лежит, читает. Выглядит хорошо, но все время ощущает боль в колене, не острую, правда, но непреходящую. 
Ф. А. с девочками. 1948 г. 28 февраля 48. Саша: — Мама, зачем на свете существуют микробы? Мы бы прекрасно обошлись без них. Она же: — А у милиционеров есть дети? Где же они живут — в милиции, что ли? * * * У новой няни обнаружилось еще одно опасное свойство: — А завтра я приготовлю на второе котлеты. Я так их делаю: беру мяса, провертываю, лук жарю, перемешиваю… А потом пудинг: беру рис, отвариваю, беру изюму, перемешиваю… А еще вот пирог жидкий: беру дрожжей, взбалтываю, беру муки, яиц, перемешиваю… А вот когда я жила у Кожевниковых… А вот когда я жила у одних евреев… От всех этих «взбалтываю», «перемешиваю», «поджарю», «поперчу», «а вот у Кожевниковых» у меня стоит непрерывный звон в ушах, и я с тоской вспоминаю тихую милую Нину, которая недавно жила у нас и, может быть, еще вернется… А эта — ходячая поваренная книга и говорливая до ужаса, до отчаяния, до безумия, до того, что темнеет в глазах. 29 февраля. Сегодня папе Абе 62 года. * * * Саша: — Мама, как мне быть: мой столик стоит в папиной комнате, а когда папа со мной в ссоре, то он не разрешает входить. Как же быть? — Как быть? Не ссориться с папой. Молчание. А потом: — А знаешь, как трудно быть хорошей? 2 марта 48. Саша: — Мама, почему на свете так много рук? Моя рука — видишь? Потом ручка от двери, от корзины, от чашки и ручка, которой пишут. Когда Саша рисует, и у нее получается что-нибудь очень уж страшное, она говорит: «Это Бармалей. Или жена Бармалея». * * * Я кончу тем, что убью нашу новую няню. 5 марта 48. Я купила Саше старофранцузские сказки. («Хотел бы я видеть того сумасшедшего, который купит эту книгу!» — воскликнул Шура, когда в книжной лавке писателей ему предложили ее.) [36] Там есть сказка «Красавица и Чудовище» (вариант аксаковского «Аленького цветочка»). В этой сказке волшебница говорит Красавице: «Не верь тому, что говорят тебе твои глаза, спроси свое сердце, оно скажет правду». Саша заездила меня своими вопросами и рассуждениями по этому поводу. — Что глаза говорят, я понимаю, а вот что сердце говорит — не понимаю. Я его спрашиваю-спрашиваю, а оно молчит. Объясни мне, как оно разговаривает. — Вырастешь большая, поймешь, — прибегаю я к спасительной формуле. — Нет, ты мне сейчас объясни. Может быть, оно покалывает? — Да, покалывает. — И что же это значит, если покалывает? 11 марта 48. Саша: — Мама, смотри: целоваться очень просто — надо прикоснуться губами к лицу и чмокнуть. Галя произнесла по этому поводу длинную речь: — Если просто прикоснуться губами и чмокнуть, это будет поцелуй не настоящий. А чтоб был настоящий, надо любить. Тогда будет поцелуй искренний. Вот нас мама целует редко, зато от души. А ты вот действительно просто чмокаешь — часто и без толку. 11 марта 48. Саша: — Мама, если я совершу какой-нибудь хороший поступок, меня наградят? !!! * * * Саша: — Мама, я прочла в «Чуке и Геке», как надо поступать, если мне будет сниться плохой сон. Вот послушай: сон, конечно, не пружина и его нельзя просто выбросить, но его можно погасить. Ты возьми, переверни меня на другой бок, проведи рукой по лбу. Тогда я засоплю и улыбнусь. Это будет означать, что плохой сон погас. 12 марта 48. Саша, на ухо, доверительно: — Мама, почему у папы такой большой нос? В самом деле! 15 марта 48. Галя: — Саша, если бы Гитлер предложил тебе съесть за миллион рублей лягушку, ты бы съела? Саша, после очень долгого раздумья: — Ну что ж, съела бы, ведь французы едят лягушек? Галя, презрительно: — Съела бы гитлеровскую лягушку?! Саша, испуганно: — Ой, я забыла, что это Гитлер предложил бы. Нет, от Гитлера, конечно, ничего не съела бы. 16 марта 48. Сегодня маме Фриде исполнилось очень много лет [примечание Ф. А.: 33 года]. 19 марта 48. Саша: — Галя уехала на Сретенку, а я тем временем научилась целоваться от души. |