Книга Взрослая колыбельная, страница 73 – Юлия Шолох

Говорить действительно больше не о чем. Двоякое чувство. Вроде удача, дело шантажиста раскрыто. Но за лес еще тревожней — что-то это мне все меньше и меньше нравится.

На улице нас встретил староста и довез до таверны.

— Неужели все плохо? — спросил в конце пути, когда Юлик уже выбрался и помогал мне выйти, подав руку.

— Завтра поговорим, ладно? Мне нужно подумать.

Меня даже шатало от усталости. По-хорошему после применения сыскных способностей пару дней нужно отдыхать, но где их взять? С утра отправим Короля и будем думать, что делать дальше. Уезжать или оставаться?

Таверна уже опустела, ночь на дворе. У своей комнаты я оглянулась на коридор — вон дверь, за которой лесник ночует. Интересно, он там?

Словно в ответ оттуда раздались какие-то звуки. Ничего подозрительного — или стул передвинули, или одежду с места на место переложили. Значит, там.

Ладно, спать. Но… сон не шел, зараза такая. Началась прежняя беда — туман крутит, как в водовороте, путает мысли, и уже не понимаешь, где явь, где реальность, где находишься. То ли в комнате, то ли по коридору бредешь, что без конца, без края. Но спать не получается, или во сне хочется чего-то, вернее, требуется, как умирающему лекарство. Неспокойно, и ноги куда-то несут, и руки куда-то тянутся… А потом спокойно, и, наконец, полноценный сон — лечебный.

Как же давно я не спала так глубоко, так сладко!

Утро ворвалось в мысли тараном.

…Ах ты ж твою мать! Что это такое?

Мало того что возле меня кто-то горячий, вернее, в обнимку со мной, так еще и комната не моя. Так, без паники, я вчера не пила, так что это… Как это понимать?!

Стоило поднять голову, как пришлось стиснуть зубы, чтобы случайно не застонать — это был лесник. Спит, разметав по подушке волосы, обнимает одной рукой. Моя голова на его груди, совершенно голой груди, и вдобавок я обнимаю его за талию.

Как это могло произойти? Мужская рука на моем плече, с которого сползла сорочка. Почему он меня обнимает? Бред какой-то. Я же ни капли вчера не выпила! И подпаивать меня смысла нет. Так как я сюда попала?

Так, валить быстрей, пока он не проснулся. Одежды моей нет, появилась я тут в ночнушке. Слава небу, в коридоре никого! Дверь в мою комнату приоткрыта, кровать разворошена, будто я на ней ужом вертелась.

Как это произошло?

Закрыв за собой дверь, я подскочила к зеркалу. Красная, взопревшая, как из печи вылезла. Я что, пришла к нему ночью? Никто ведь не тащил, а во сне я явно куда-то шла. Нет, не верю. Но как тогда я там оказалась? Лунатизмом ведь не страдаю, как и потерей памяти, но по всему выходит — я встала ночью, прошла по коридору, зашла в его комнату и залезла к нему в кровать? Обняла его и заснула?

Разум вопит — бред, но я от правды не бегаю. Я же сыскарь.

Итак, я пришла спать в его постель, а он меня пустил. Укрыл одеялом и спал рядом как ни в чем не бывало. Не приставал, иначе я бы точно проснулась.

Точно проснулась бы?! Я хмуро глядела в зеркало. Не могу поверить, что вытворила такое!

И все же было так тепло и удобно… А твердое мужское тело под руками, голая грудь, которая мерно, успокаивающе поднималась от глубокого дыхания, и огромная рука, закрывающая плечи не хуже платка, — все то, чего я хотела получить во сне. Или не все?

Грудь налилась и запульсировала, требуя ласки. Это хуже всего.

Вот что значит уехать от будущего мужа, не попрощавшись. Банальное желание мужской близости. У меня редко бывает, но случается.

И к кому?! К леснику, существу, которое я не считаю за мужчину? А мое тело очень даже считает. Вот же мерзость какая! Ну, я человек разумный, не позволю себе опускаться до низкого, как животное. Нужно просто держаться от лесника подальше, а это несложно — преступник установлен, дело закрыто, можно собрать вещи, то есть заставить Юлика собрать вещи и немедленно отправиться в путь-дорогу, в любимый град Гораславль. Дом, милый дом.

Только точит как червь изнутри мысль о болезни леса. Как уехать, зная, что в лесу происходит что-то непонятное, плохое? И еще покоя не дают глаза лесника, когда он понял, что я вовсе не из-за леса приехала. Это разочарование, промелькнувшее в них, просто никак не стереть из памяти. Понимаю, что ничего ему не должна, что он мне не указ, а глаза душу бередят. И даже после этого разочарования он меня не выгнал. Обнял и оставил спать в своей кровати.

Зачем?! Почему он это сделал? Боги, да что он за человек такой?!

— Госпожа?

Юлик в дверь стучит. Мое спасение. Пора брать себя в руки и нырять в привычную воду — в дела. Работа любые мысли из головы выгоняет, спуску никому не дает.

Уже через несколько минут я вышла из комнаты полностью одетая и полная сил.

Староста нас с нетерпением ждал. Мы приехали после завтрака, так что его жена сделала чай и, улыбаясь, ушла на кухню, оставила нас одних.

Не успела я чаю отпить, как заявился лесник. Прошел своим тяжелым шагом, в котором мне почему-то слышалось осуждение, и сел в свободное кресло.

— Дружинник говорит, вы шантажиста какого-то привезли? — завел разговор староста.

— Да. Мы вчера привезли с приисков шантажиста.

— Так… а что дальше?

Волин отвернулся, как будто не хотел, чтобы староста по его лицу узнал, что дальше. Я ведь выполнила задание и должна уехать. Не любит, выходит, лесник дурные вести приносить.

— Юлик, — я обернулась к практиканту, который почти зевал, видимо, не выспался. — Дуй сейчас же к дружинникам, оформи бумаги и немедля отправь Короля в Гораславль. Отправь и это письмо.

Я достала из нагрудного кармана письмо и протянула Юлику. Вид у него, конечно, крайне возмущенный. Оно и понятно — нет чтобы сразу сказать, что к дружинникам нужно! Взбалмошная наставница вначале притащила к старосте и только тогда сообразила вспомнить о делах.

Ему не нужно знать, что изначально план был другим — поехать к дружинникам вместе, — но вдруг возникла необходимость поболтать со старостой и лесником наедине, без свидетелей. И без Юлика тем паче. Он вроде и мой практикант, но языком мелет не хуже бабы базарной, а если Макарский на него надавит, Юлик вообще выложит обо мне как на духу все, что знает. Меньше знает — меньше выболтает.

Стоило ему выйти за дверь, как лесник вскинул глаза и впервые с момента прихода на меня посмотрел. Неловко, но ночью я была не в себе. Очень устала, сама не понимала, что делаю. Больше такого не повторится, говорила моя улыбка. Правда, я не успела узнать, что он об этом моем объяснении думает, потому что староста перебил наши гляделки:

— Госпожа Катерина, скажите правду, что происходит?

От волнения он натурально за сердце схватился.

— Все просто — князя шантажировали, я нашла шантажиста. Я рассчитывала, он знает, что происходит с лесом. Но это не так. Так что про лес все еще ничего не известно.