Онлайн книга «Нелюбимая»
|
А Платон в это время изо всех сил крепился удержать в глазах слезы, чтобы не потекли по лицу… Поэтому сдавленным голосом произнес: — Не хочу! И начал дрожать. И еще крепче вцепился в Надину руку. А Надежда испугалась. Хорошо знала, что такое нервный срыв у ребенка, целый курс лекций прослушала на эту тему. Помочь сейчас ничем не могла. Единственное, что сделала, — накрыла своей рукой его ладошку и прижала. Наклонилась к ребенку, коснувшись волосами его лица. Много говорить не могла — у нее тоже, как у Платоши, внутри было холодно. Только тихонько прошептала: — Успокойся. Все хорошо! Виктор, до сего времени не признававшийся себе, что чего-то натворил (мягко говоря) непонятное, попытался спасти положение, начав шутить: — Платон Викторович, что же вы на всех гневаетесь? Может, со мной все-таки поздороваешься? Платошка, прильнувший к Надежде и глядящий в пол, еле слышно, ответил: — Здравствуй. — Затем, уже громче, сказал Наде: — Я хочу в свою комнату. Пойдем отсюда! Надежда поднялась из-за стола и, все так же продолжая держаться за руку с ребенком, замороженным голосом проговорила: — Извините, но мы с Платоном пойдем. Ему уже пора в постель. Капитолина Ивановна озабоченно воскликнула: — Так дите еще ничего не ело! Как же вы пойдете? И ты сама крошки во рту не имела! Надежда поглядела на бабу Капу больным взглядом и тихо повторила: — Мы пойдем, тетя Капа, ребенку надо успокоиться. — Она наклонилась к Платоше, подсказав: — Пожелай всем спокойной ночи. Мальчик, ни на кого не глядя, крепко держа Надю за руку, тихо повторил: — Спокойной ночи. — и потянул ее к двери. Надя, перед тем как выйти, бросила общее «извините!», и они ушли. За столом остались Лия с Виктором. Капитолина Ивановна убирала тарелки Платона и Нади с нетронутой едой и все еще сокрушаясь: — Откуда взяться здоровью, если не кушать? Совсем порядка нет! Живут — каждый сам по себе. — И она бросила неодобрительный взгляд на Виктора. А на него было жаль смотреть. Вся его задуманная кампания дала плачевный результат, дай бог — не катастрофу. Надя за это короткое время отдалилась от него на целую планету. А с Платошей что сделалось? Удивительно — ребенок, маленький, но он понял все по-взрослому. Виктор чувствовал, как сын ревновал чужую женщину к папе, всем своим видом, поведением показывал — он никогда не примет ее! И никого не примет, кроме… Надю как схватил за руку, так и не отпустил. Может, хоть Платон ее удержит? Потому что на Виктора повеяло таким холодом, когда проходила мимо, что надеяться не на что! Мысли в голове Виктора проносились стремительно, цепляясь друг за друга, и вдруг его удивленный взгляд остановился на сидевшей рядом Лие. На какое-то время он о ней подзабыл. Девушка с аппетитом ела зразы. Почувствовав взгляд Виктора, она довольным голосом предложила: — Виктор, покушайте! Так вкусно, я еще не ела таких вкусных котлет! Но Виктор Андреевич решительно поднялся, достал из кармана телефон, а Лие сказал: — Сейчас Сережа отвезет тебя домой. Ты еще не опоздала на день рождения? — Какой день?.. — Лия запнулась и продолжила: — А-а, нет. Все в порядке. Родители меня подождут. Капитолина Ивановна, уже не стесняясь, гремела кастрюлями, ворча про себя: «Вкусные, видите ли, котлеты!» Виктор помог Лие одеться и повел ее во двор, к машине. Когда вернулся обратно, баба Капа сидела за чистым столом, подперев голову рукой, и, казалось, бездумно глядела в пространство. Он сел напротив Капитолины Ивановны и не знал, как начать разговор. Трусил. Бросал исподтишка взгляды на бабу Капу в ожидании, что та начнет говорить. Она молчала, начал сам: — Капитолина Ивановна, здесь совсем не то, что вы все подумали! Сказал и сам поморщился: глупо, непонятно — в итоге не объяснил ничего. Единственное, чего добился: баба Капа подняла голову и глядела прямо на него. Вражды в ее взгляде не было — и за то спасибо! Может, все-таки она хоть что-нибудь скажет? Она спросила: — Что же ты, Виктор Андреевич, барышню сам не отвез домой, а поручил водителю? Ей не понравилось, я заметила. — Как раз об этом я и говорю — это не моя барышня, только сотрудница. Случайно получилось, что она к нам зашла в дом. — Виктор Андреевич, так мы с тобой до утра будем переливать из пустого в порожнее. Давай, не темни. Хочешь — говори правду, а не хочешь, так и разговору нет никакого. И баба Капа намерилась уходить. — Нет-нет, Капитолина Ивановна, подождите! Сейчас скажу, в чем дело. Я… хотел узнать, как относится ко мне Надя? Ну, вы понимаете? У бабы Капы вырвалось: — А я считала тебя за умного! — Да, получилось все глупо… Ребенка расстроил, а Надя… Теперь я для нее вообще — пустое место. Хорошо хоть выходной завтра — с ребенком побуду. Может, вы что подскажете, Капитолина Ивановна? Баба Капа помолчала, потом рассудительно молвила: — Подсказать не берусь. Я пожилой человек, в мое время к сердечным делам подходили по-другому. Но предупредить хочу. Надежда для меня не чужая. Привязалась я к ней очень. У меня ведь больше никого нет. И говорю тебе прямо — в обиду ее не дам! А она по глупости, а может — судьба, кто знает, влюбилась в тебя. Вот так! Поэтому, если у тебя никаких ответов на это нет, скажи девке сразу. Ты — мужчина. А она один раз переболеет и успокоится. Дальше уж сами будем как-нибудь. Лицо Виктора Андреевича менялось на глазах. Оно просветлело, появилась улыбка, и он облегченно воскликнул: — Тогда все хорошо! Это здорово, Капитолина Ивановна! Мне остается одну маленькую деталь уточнить. Скажите, почему Володя уволился? Баба Капа, все еще недоверчиво глядевшая на Виктора, недовольно ответила: — Предложил Наде выйти за него замуж. А она отказала. Так он занес мне ключи от машины и даже «до свиданья» не сказал, ушел. А дверью так бахнул, что стенка задрожала. Оно понятно, парень надеялся. Да и неплохой он был, подходил Наде по всем статьям… Капитолина Ивановна задумчиво постукивала ладонью по столу, стараясь не глядеть на Виктора. А он, не сдерживая улыбку, возразил бабе Капе: — Нет, Капитолина Ивановна, Володя совсем не подходит Наде! — Это почему же? — скептически вырвалось у нее. — Да потому, что Надя ожидает ребенка! Неужели вы до сих пор не заметили? Мне простительно, я постоянно в отлучках. Поэтому и узнал совсем случайно, когда звонил в больницу. Это сообщение бабу Капу сразило. Она уставилась большими глазами на Виктора, выдержала паузу и спросила напрямик: — Чей ребенок, знаешь? — Помолчав, потребовала: — Говори! |