Книга Ярчайшая мечта, страница 85 – Кэтрин Кингсли

– Но почему? – Али была в полном недоумении.

– Потому что у него репутация лжеца и мошенника. К тому же, всем известно, что он терпеть меня не может. Поверь, доверие ко мне намного больше, чем к Уэзли. Более того, если наша с тобой история выйдет наружу, люди едва ли будут очень уж возмущаться.

– Нет, будут, – решительно возразила Али. – Ты знаешь, что такое светское общество.

Андре пожал плечами.

– Я уверен, что сумею объяснить всем, что к чему. Хотя и предпочел бы этого не делать. – Он усмехнулся. – Но если Уэзли все-таки попытается создать для меня сложности, то я натравлю на него Жо-Жана. Тот быстро справится. Жо-Жану очень не понравились кое-какие намеки в его адрес, которые делал Уэзли.

– Но, Андре, при чем тут Жо-Жан?

Он взял жену за руки и проговорил:

– Видишь ли, дорогая, это трудновато объяснить… Дело в том, что у Уэзли и его гнусного приятеля сложилось впечатление, что нас с Жо-Жаном связывает… э… – Андре замялся. – Связывает не просто дружба. И он подумал, что сумеет использовать это против меня.

Али с удивлением уставилась на мужа.

– Ты хочешь сказать, что эти негодяи считают вас с Жо-Жаном любовниками? О, Андре! Какая чудовищная нелепость!

– Тебе известно о подобных вещах?.. – Теперь уже герцог удивился.

– Конечно, известно, – проворчала Али. – Ты, кажется, забыл, что я выросла не в оранжерее. Но с чего ему в голову пришла подобная глупость?

– Наверное, из-за того, что я не демонстрировал интереса к женщинам, когда учился в университете. К тому же мы с Жо-Жаном всегда были вместе и женщин в свою компанию не принимали. Вот Уэзли и пришел к такому заключению.

Али кивнула.

– Понятно. Он ведь не знал, что ты был влюблен в Женевьеву. Должно быть, действительно думал, что ты предпочитаешь мужчин.

Андре вздрогнул и уставился на жену.

– Но как ты… Откуда тебе… О господи! Али, где ты услышала об этом?

– Совершенно случайно. – Ох, зачем она так бездумно упомянула про Женевьеву? – Никто при мне даже не упоминал о ней. Вероятно, все щадили мои чувства.

– Но что именно тебе известно? – допытывался Андре.

– Только то, что ты очень любил ее с самого детства. Что она умерла до того, как ты смог на ней жениться, и что ее смерть стала для тебя величайшей трагедией.

Герцог тяжко вздохнул.

– Да, так и было.

– Андре, я… – Али помолчала. Наконец-то этот трудный разговор состоялся. – Поверь, я не переживаю по этому поводу. Уже не переживаю. Теперь-то я понимаю, почему ты не можешь полюбить меня. Это разбивает мне сердце, но я все понимаю. – Она потупилась и шепотом добавила: – Мне достаточно находиться рядом с тобой.

– О, Али!.. – Он со стоном прижал ее к себе. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

Она ненадолго задумалась. И решила быть с мужем абсолютно откровенной, уж если их разговор зашел настолько далеко.

– Конечно, знаю. Но я – не девочка-фея.

Андре выпрямился и вопросительно посмотрел на нее.

– Девочка-фея?

– Да, – кивнула она. – А вот я – совсем не золотая и не чудесная. Напротив, я ужасная, невозможная, часто злю тебя и делаю глупости…

– Например, сбежала от меня, не предупредив? – Андре поднес ее руку к губам и поцеловал каждый из пальчиков. – Что ж, вынужден согласиться с тобой. Но, Али, я никогда не просил тебя быть девочкой-феей, разве не так? Ты забила себе голову какими-то глупыми историями, вычитанными из книжек, и поверила в них.

Она тихонько вздохнула.

– Андре, ты не понимаешь…

– Разве? Чего же я не понимаю?

– Того, что Женевьева была для тебя девочкой-феей. А я никогда не смогу походить на нее. – Али снова вздохнула. – У меня не получится быть лунным лучом. К тому же я вовсе не хрупкая. И я даже француженкой стать не сумею.

Андре взял жену за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Кто наговорил тебе все эти глупости?

– Никто. – Али отстранилась. – Твое молчание о ней было настолько красноречивым, что никаких слов не требовалось.

Андре уронил руки на колени.

– Тогда извини. Я просто щадил твои чувства, потому и не говорил о Женевьеве.

– Меня не нужно щадить! – воскликнула Али. – Мне нужна открытость и откровенность. Я сильная. Я смогу выдержать почти все и боюсь только одного – потерять тебя. – Она посмотрела себе под ноги. – Я поняла это в последние недели. Но, Андре, меня не нужно опекать. Я уже не ребенок, и я не хочу, чтобы ко мне относились как к маленькой. Не нужно создавать тайну вокруг Женевьевы.

Молчание Андре было таким гнетущим, что ей почудилось, будто воздух вокруг наполнился тихим звоном. И казалось: еще немного – и она не выдержит и распадется на куски от напряжения.

– Да, ты уже не ребенок, – проговорил наконец муж. – И если я излишне опекал тебя, то клянусь, это было неумышленно. Мне просто очень хотелось оградить тебя от всего неприятного.

– Оградить – утаивая такие важные вещи? А ты не подумал о том, что я имею право это знать?

Андре со вздохом покачал головой:

– Нет, Али, это не так. – Лицо его исказилось. – Просто я оставил в прошлом эту часть моей жизни. Кое-что из прошлой жизни лучше забыть… и не трогать.

– Не согласна, – сказала Али. – Ты вытащил из меня все то, что мне тоже хотелось забыть и не трогать, но при этом получается, что твоя прежняя жизнь – тайна за семью печатями.

– Теперь моя жизнь – это жизнь с тобой. Милая, пожалуйста, успокойся. Давай насладимся тем, что снова видим друг друга. Зачем вспоминать о прошлом?

Али снова начала спорить, но отчаянный взгляд мужа подсказал ей, что не следовало заходить слишком далеко. Тем более что сидеть среди руин Ксанфа в объятиях Андре – что могло быть прекраснее?!

– Я с тобой согласна, – прошептала Али, уткнувшись лицом в грудь любимого. – И спасибо тебе.

– За что? – Он провел губами по ее щеке.

– За то, что спас меня.

– Ох, Али… – Голос его прервался. – Я никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Никогда! Сделаю для этого все, что в моих силах. – Он откинул волосы с ее плеч. – Но ты должна обещать, что больше не будет никаких исчезновений. Ни под какими предлогами.

– Больше не будет никаких исчезновений, – ответила Али, обвивая руками шею мужа. – Ни под какими предлогами.

– Клянешься?

– Клянусь! – Али подняла голову, подставляя мужу губы для поцелуя. Это была своего рода капитуляция, доставившая ей огромное удовольствие.

– Я думал, вечер никогда не кончится. – Андре, чуть пригнувшись, вошел в шатер.