Книга Мир внизу, страница 16 – Карвин Ви

И только тогда я поняла, почему этот дежурный так ухмылялся. Но покраснела не из-за этих глупостей, а потому, что в ту минуту поняла кое-что еще. От этого понимания в моей грудной клетке словно разлилось обжигающе приятное тепло, воссоздать которое не способна даже самая продуманная симуляция.

– Я ведь по жизни счастливчик, ты знаешь, Сионна, – продолжал Касс, глядя куда-то вверх. Голографические снежинки мягко опускались на его лицо и тут же таяли, не оставляя и следа. – Я же перевелся к вам всего за несколько месяцев до того, как ящерицы уничтожили Двадцать Третью. Останься я там – и мы бы с тобой сейчас не лежали среди ночи в зале симуляций, открывая новые и новые возможности этой странной суперматерии.

– Касс… – Почему-то мне захотелось произнести его имя вслух. – Касс, я…

– Ты – еще одно подтверждение тому, какой я удачливый ублюдок, – улыбнулся он. – Мы с Фирзен не справились бы без твоей поддержки. Ты стала для нас семьей – взамен той семьи, которую мы потеряли вместе с Двадцать Третьей. А для меня…

Мое сердце пропустило удар. Касс опять закрыл глаза. Крыло его длинного прямого носа, которое я могла видеть, тяжело вздымалось на каждом вдохе, словно ему не хватало воздуха. Я не успела подумать, что что-то не так, – это продлилось всего несколько секунд, после чего дыхание Касса выровнялось, и он снова заговорил:

– Я уже начал планировать наше будущее, Сионна. Как мы с тобой наберемся достаточно опыта здесь и переведемся на Восьмую. Как вызовемся добровольцами испытывать межпланетные челноки, способные доставить нас в марсианские колонии. Как мы покинем эту несчастную планету и как хорошо нам будет вместе в нашей марсианской квартире, или норе, или что там у них… Если, конечно, колонии не были уничтожены… Наверное, я надоел тебе со всей этой глупой болтовней.

Я хотела возразить ему (как, как такое может надоесть?), но не успела.

– Только вот один раз, – улыбаясь, сказал Касс и наконец повернулся ко мне, – один раз мне все-таки не повезло.

Левая часть его лица отсутствовала.

На меня смотрела темнеющая пустая глазница, а вокруг нее собралось какое-то омерзительное кровавое месиво, оголенная челюсть и – осколки стекла, намертво впившиеся в кость.

Время остановилось. Я видела только снежинки. Снежинки, опускавшиеся на ошметки лица, не превращались в капельки и не исчезали бесследно. Они оставались снежинками.

Потому что эта сторона Касса давно остыла.

Ледяная ладонь залепила мне рот. Я в ужасе развернулась – справа от меня лежал Лиам, в полном рейнджерском обмундировании, со своей паскудной ухмылкой на лице.

– Какая же ты эгоистка, Сионна Вэль, – прошипел он.

И наконец-то сон отпустил меня.

* * *

Я рывком поднялась на локтях и увидела… свою тетку. Но это не было другим кошмаром, созданным из горечи прошлого и страхов настоящего.

Это была нелепая реальность.

– Пришла задушить меня подушкой? – спросонья спросила я, все еще держа в памяти сегодняшний разговор с Сириусом. – Почему только сейчас?

Айроуз со вздохом закатила глаза и, подвинув край одеяла, свисающий с постели, присела рядом.

– Буду кричать, – не меняя выражения лица, предупредила я.

Увы, у нее давно выработался иммунитет к моему юмору. Может, оно и к лучшему. Человека, находящего твои шутки смешными, как ни крути, воспринимаешь в хорошем свете. С Айроуз, создавшей мне больше проблем за последние месяцы, чем жизни удавалось за почти двадцать лет, никакой оттепели в отношениях я не хотела.

– Нам надо поговорить, – тихо произнесла Айроуз. То, как пренебрежительно она при этом оглядела мои забитые до отказа стеллажи, незакрывающиеся отсеки и, в особенности, старенького дрона с игрушками и фотоальбомами, трясшегося на неверных ножках в углу комнаты, вызвало во мне волну негодования.

Может, мне попытаться придушить подушкой ее?

Она же так нарывается.

– Ты непоследовательна. – Вместо покушения на убийство я села, чувствуя, что все еще дрожу; а мне казалось, я научилась нормально реагировать на дурные сны. – Сначала угрожаешь исключить меня из рейнджеров, затем позволяешь какому-то маргиналу воровать мои симуляции, потом делаешь его моим напарником и ставишь несправедливые ультиматумы моему инженеру. И наконец приходишь в мою каюту среди ночи, чтобы поговорить? Как ты вообще дослужилась до своей должности?

Зачем бы Айроуз ни пришла, соблюдения субординации здесь она не дождется. Моя комната – моя территория, поэтому и язык у меня был развязан.

– Насчет депортации Сириуса – это вообще десять из десяти.

– Никто не собирался депортировать такой ценный кадр на Седьмую, – ухмыльнулась Айроуз, поудобнее располагаясь на моей койке. – Мне нужно было, чтобы костюм Лиама оснастили крыльями до следующей высадки. Сириусу нужен был рычаг давления, чтобы он поставил прямой приказ выше самолюбия своей подружки. Вот и все.

Ну и змея.

– Ладно, к твоему карьерному взлету вопросов больше нет. Зачем ты пришла? Четыре утра, – я кивнула на старые циферблатные часы, примостившиеся на одной из полок в тесном соседстве с книгами. – Для сказки на ночь слегка поздновато, тетушка.

Айроуз опять закатила глаза, обхватила сомкнутыми ладонями тощую коленку и пристально посмотрела на меня, чуть склонив голову набок. Только теперь я заметила, насколько уставшей она выглядела. Не то чтобы я когда-то видела Айроуз пышущей жизнью… Но в белом свете ламп мешки под ее глазами казались совсем черными, а шрам – еще более пористым и уродливым.

Интересно, это из-за шрама Айроуз стала такой холодной, эмоционально скупой и расчетливой? На единственной сохранившейся распечатке фото, где им с мамой по двенадцать, моя тетка улыбалась так, словно впереди ей предстояла долгая и счастливая жизнь. Гибель сестры-близняшки и уродство на все лицо как издевательское напоминание об этой трагедии слабо сочетались с понятием «счастье». Неудивительно, что из всех видов улыбок у Айроуз остались только горькие усмешки.

– Сионна, я здесь не за тем, чтобы с тобой ссориться. – Она кашлянула, серьезно глядя на меня. – У нас… у Четвертой проблемы. Ридус Лэр связался с твоим отцом час назад. Он требует, чтобы при следующей стыковке ты перебралась на Седьмую.

– Что? – Спросонья этот бред звучал в десятки раз бредовее. – Зачем я нужна на Седьмой?

– Официально – для того, чтобы помогать в обучении новых поколений рейнджеров, – Айроуз фыркнула, словно показывая оценку моим педагогическим способностям. – Но, по сути, ты будешь заложником. Небольшой гарантией, что Четвертая не восстанет против Седьмой, когда все станет… серьезнее.

– Но это же… какой-то абсурд, – пробормотала я.

Мне вспомнилось лицо на экране, глаза с лопнувшими капиллярами и слегка маниакальный тон Ридуса Лэра, когда он говорил о своих планах отвоевания Земли.