Онлайн книга «Путин. Прораб на галерах»
|
Наученный горьким опытом господина Кругмана, тот ответил: — Это сложный вопрос… — Нет! — воскликнул российский премьер. — Смотря как считать… Вообще-то, те, кто живет за чертой бедности, не стали жить хуже, — откликнулся профессор фразой, которую сам тут же и записал: очевидно, для новой книжки, чтоб не забыть — красиво получилось. — А вот средний класс живет хуже, чем раньше… — Но все-таки существуют объективные показатели! — настаивал премьер. — Я почему спросил? Вы сказали, что растет неравенство. Так вот, у меня возник вопрос: растет количество людей, живущих за чертой бедности? По-моему, да… Но дело, мне кажется, даже не в этом. А разве раньше, в прежние десятилетия или в прошлые столетия, разве количество людей, чувствующих, испытывающих это неравенство, было меньше? Их было, наверное, даже больше! Вопрос в том, что сегодня люди не хотят с этим мириться! Профессор уже даже не спорил. Их слушал огромный зал, но он молчал. Тут были две причины: нечего было сказать или не считал нужным из уважения к собеседнику. — Но одна маленькая реплика, — продолжил в некотором возбуждении премьер, — по поводу того, что вы сказали: нельзя чувствовать себя счастливым, накопив долг. Это кто как! Кто как! У нас многие чувствуют себя счастливыми, и в Штатах, кстати, многие чувствуют себя счастливыми! Профессор позволил себе засмеяться. Премьер тем временем вглядывался в свои записи, которые делал по ходу выступления нобелевского лауреата. — Сам не могу разобрать: накарябал, как курица лапой… — бормотал он. — Спешил очень, потому что интересно наш коллега рассказывал… Но пока он не расшифровал их, молчать он тоже уже не мог: — То, что сильная зависимость от потребления в Штатах… Ну и чего? В зале засмеялись. Разговор премьера с лауреатом и уровень аргументации обоих иногда сильно воодушевлял аудиторию. — Так везде сильная зависимость от потребления! Регулирования было недостаточно! Единственное, что могу сказать, чтобы вы понимали (Рагурам Раджан кивнул. — А. К.), — когда мы говорим о сокращении регулирования со стороны государства, мы имеем в виду прежде всего неэффективное регулирование. Просто мне кажется, в этой аудитории, здесь, в России, об этом нужно сказать. Спасибо большое. — Мне кажется, — вдруг вступил Герман Греф, — господин Раджан говорил прежде всего о социальном неравенстве. Надо сравнивать рост доходов верхних десяти процентов и нижних десяти процентов… — О, — перебил его премьер. — Расшифровал свои записи методом дедукции и индукции!.. Вы считаете, надо принять решение о сокращении социальных расходов? И кто проголосует из депутатов? Кто руку поднял — поименно обозначили, вывесили его в интернет. В следующий раз его уже не изберут в парламент! Не простят избиратели!.. И некоторые эксперты полагают, что современное политическое устройство не позволяет странам эффективно решать эти проблемы! Значит, система сбоит, как говорят в народе, сбой дает!.. Он имел в виду систему демократии, а не вертикали власти, конечно. — Демократические страны все равно придумают решение какое-нибудь, — почти уже раздраженно заявил профессор. Он имел в виду, что экономические проблемы не повод отказываться от института демократии. Тут снова вступил Герман Греф: — Демократические институты требуют трансформации или это временные сложности, как вы думаете? — Чувствуется, — удовлетворенно произнес премьер, — что Герман Греф раньше в правительстве работал. Дожимает, дожимает!.. — Я уточняю ваш вопрос, — потупился Герман Греф. — Ну да… — кивнул премьер. — Спасибо, спасибо. — Мне кажется, — вздохнул профессор, — проблема не в демократических институтах, а в людях… — Мы сталкиваемся, — заявил Герман Греф на радость премьеру, — мы сталкиваемся с великим популизмом властей! Дело не в том, что кто-то не знает, что делать, а проблема, как избраться второй раз после того, что сделали… Он не назвал, какие власти, российские или, может, какие-то другие, имеет в виду, но было видно, что эта проблема беспокоит Владимира Путина гораздо меньше остальных. Тут высказался и Пол Кругман, завороженный, видимо, свободой мнений на этом форуме вдали от родины (в свое время через это пострадал и Алексей Кудрин): — Америка поступает правильно только после того, как попробует все остальное! — Да речь не идет о меньшей демократии! — вдруг заявил Герман Греф. — Может, даже о большей. Только решать надо! Институт демократии подлежит мощнейшей трансформации! А то люди, которые знают о реальных проблемах людей лишь понаслышке, принимают решения! И с этим уже нельзя мириться! Если придираться, то можно ведь сказать, что Герман Греф и теперь не назвал страну, в которой все так ужасно. Но вот Владимир Путин, например, все правильно понял: не о России сейчас говорил Герман Греф. — Заметьте, не я это сказал! — засмеялся он. * * * Игорь Сечин предложил модель буквально математической зависимости роста потребления газа от роста ВВП: — Рост ВВП на 1 % приводит к росту на 1 % потребления газа в стране. После этого он сосредоточился на проблеме сжиженного газа: — Если этот рынок не займем мы, его займут другие (и уже в целом заняли. — А. К.). Назревает новый рывок Катара на рынке СПГ… Спасением для отрасли и шансом успеть на передел рынков он считает либерализацию экспорта СПГ. Причем он решил отдельно заверить «Газпром» в том, что эта либерализация ему не повредит: — Это будут другие рынки… Он еще некоторое время разъяснял свою позицию по поводу разработки шельфа, но тут господин Путин прервал его: — А какие рынки вы имеете в виду? Очевидно, несмотря на длинный разговор перед началом заседания, слова Игоря Сечина про эти рынки были экспромтом. — Рынки? — переспросил он. — Азиатский и Тихоокеанский регионы. — А откуда возить будем? — переспросил президент. — Сахалин… — Сахалин — это понятно. Откуда еще? — Карское море… — Это, значит, Северным морским путем… — уточнил господин Путин. — Да. — Но он открыт четыре-пять месяцев в году. — Ледоколы… — Ледокольным флотом там не пройти, особенно в районе островов… — заявил президент. — Так что придется отдавать газ в Европу на спотовый рынок. А там, очевидно, имел он в виду, этот газ будет конкурировать с другим российским газом. Так они и не договорились. * * * |