Онлайн книга «Черный человек»
|
– Она его жена, – сказал Мальгин, думая о своем, – чего ж тут непонятного. Идем, заменишь Джуму, мне понадобятся по меньшей мере три ассистента. – Возьми Зарембу, парень рвется в бой, да и специалист он неплохой. – Посмотрим. Они спустились к лифту. – Что нового выдал диагностер? Я имею в виду, из того, чего мы еще не знали? – Практически все! У маатан нет нервной системы в общепринятом значении этого слова. То есть она существует, но не постоянно, а в нужный момент формируются нервные пути и узлы в толще однородной массы, которая называется телом. Почему вдруг именно эти участки тела становятся нервной тканью, нервами, узлами, сплетениями волокон – загадка! То же касается и мозга. По сути «черный человек» – единый организм – мозг с постоянно меняющейся структурой, иерархией, архитектоникой. Кстати, точно так же построен и маатанский компьютер. Но самое интересное у него внутри: сверхтвердое ядро массой около ста килограммов, закапсулированное к тому же силовым полем с головоломными характеристиками. Поле пульсирует, а энергетическая мощь его, по оценкам экспертов, равна мощи десантного когга! – Ерунда какая-то! Он что – живой реактор? – Кто знает? – А пульсирует из-за чего? Может быть, это сердце? – Нет у него сердца. Они вошли в отделение Стобецкого в тот момент, когда у Шаламова после долгого беспамятства наступила «фаза хозяина» – период парадоксального сознания. Шаламов не лежал, а сидел с открытыми глазами, поддерживаемый лапой манипулятора, и, казалось, смотрел на сдвинувшихся к вириалу реаниматора людей, хотя видеть их, конечно, не мог. – Найдите Клима, – проговорил он негромко, но четко, голос был не его – гортанный, с каким-то вибрирующим тембром, и говорил Шаламов, почти не разжимая губ. – Найдите Мальгина, прошу вас. Быстрее найдите, мне нужно поговорить с ним. – Я здесь, Дан, – ответил Мальгин, заставив всех у полусферы вириала оглянуться. – Слушаю тебя. – Клим, как там мой «крестник»? Я знаю, ты был у него. – Откуда знаешь? – Не важно, знаю. – Шаламов раздвинул губы в улыбке. – Он еще помнит меня? – Да, – ответил Мальгин после паузы. – Он… болен. – Говори все. – У него проявляются черты человека… – Обратный эффект, эффект бумеранга. Я тогда слишком поздно понял, что он тоже связан со своим компьютером напрямую… Ему можно помочь? – Подумай лучше о себе, – проворчал Стобецкий. Шаламов не обратил на реплику внимания. – Не знаю, – сказал Мальгин, с трудом подавляя вдруг поднявшийся из глубины души гнев. – Скорее всего – нет. Но врач прав, подумай о себе. – Обо мне думай ты, а кто подумает о «черном»? Ты все же прикинь наши возможности, он стал для меня крестником, а для своих соотечественников – отщепенцем, изгоем, и, хотя у них нет смертной казни, маатане способны на казнь равнодушием, а эта пытка пострашней остальных. И еще, Клим: не торопись ты меня оперировать, подожди немного, может быть, я справлюсь сам. Не прошу – требую. – Но это невозможно! – воскликнул Заремба. – Ты все реже выходишь из комы, а искусственно поддерживать работу внутренних органов до бесконечности невозможно, они теряют способность функционировать нормально в отрыве от организма. – Это ваша забота, – отрезал Шаламов. – Ты слышишь, Клим? Не спеши с операцией. – Слышу, – сказал Мальгин в наступившей тишине. Шаламов закрыл глаза, тело его расслабилось. Со всех сторон ударили дымные струйки физиогаза, внутренности реанимакамеры затянуло зеленоватой мутью. Мальгин оглядел обращенные к нему лица. – Ваши предложения? – Оперировать, и немедленно! – быстро сказал Заремба. – Если и не приведем все в норму, то хотя бы остановим процесс регрессивной трансформации. У него все большую роль начинает играть Р-комплекс [28] , понимаете? – Я – тоже за операцию, – сказал Стобецкий с непривычной для него неуверенностью. – Шансы благополучного исхода с каждой минутой падают. – Предпочту воздержаться, – пожевав губами, проговорил Каминский, ни на кого не глядя. Мальгин кивнул, полузакрыв глаза и постукивая пальцем по меняющей световой узор прозрачной «шляпе» вириала. – С одной стороны, желание больного – закон. – Таланов был не менее решительным, чем Мальгин, но в данной ситуации решал не он. – С другой – Шаламов сейчас… – Вот именно, он в таком состоянии, – перебил главного экспансивный Заремба, – что не может отвечать за себя сам. Мы не имеем права ждать. – Не кипятись, – бросил Стобецкий, морщась. – Вчера ты доказывал обратное. – Мало ли что я говорил вчера, – пожал плечами молодой хирург, – главное, что я говорю сегодня. – Кредо болтуна. – Кредо человека, способного вовремя почувствовать собственную ошибку… – Стоп! – глухо сказал Мальгин. – Я выслушал вас. Операция откладывается… на сутки. Вопросы есть? – Ты понимаешь, чем это может обернуться? – проговорил Таланов. – Автоматика поддержки на пределе, еще сутки такой работы, и она не справится… – Сутки и подождем. У нас есть еще один больной – Джума Хан, будем работать с ним. Иван, мчись в СПАС-центр и вместе с Карой транспортируй его сюда. Заремба с готовностью поднялся. – Остальные с этого момента включаются в постоянную связь через Гиппократа. Час на изучение научной информатуры о маатанах, час на подготовку к операции. Координатором буду я, центральным ассистентом Готард, остальные – периферийными. Надо задавить процесс перерождения у Джумы в самом… – Мальгин не закончил. В реанимационную вошла грациозная, улыбающаяся Карой Чокой, а за ней невозмутимый, хотя и бледней обычного, Джума Хан. Сцена, последовавшая за его появлением, длилась ровно пять секунд, пока обстановку не разрядил смех Зарембы: – Явился не запылился! Тебе ж положено лежать в шоке, мы уже оперировать тебя собрались! – Этого-то я и испугался. – Так слухи о твоем нездоровье преувеличены? – Кто меня отпустил бы из «Скорой»? – Поклянись. – Чтоб я сдох! – не моргнув глазом, поклялся Джума. Смеялись несколько минут все, кроме Мальгина, постепенно отходя от неожиданного сюрприза, потом Клим спросил: |