Онлайн книга «Милая, хорошая»
|
– Еще одно слово, Семен Владимирович! – взмолилась Алена. – Чем все это закончилось – ну, эта история с любовником? – А ничем, – пожал тот плечами, уже теряя всякий интерес к разговору. – Скоро дама умерла, как я говорил. – Отчего – вы не узнавали? – испытующе спросила она. – Нет. Зачем? Прелюбодеяние – грех. Наверное, бог ее наказал… – вздохнул Кашин. – Всех изменщиков бог наказывает! А я в то время был еще к тому же очень занят – у меня заболел желтухой ацтекиум риттери. Это было ужасно – такой редкий вид! Причем излечить кактус от желтухи практически невозможно, и ко всему прочему – этой болезнью могут заразиться другие растения! Дабы этого не произошло, я был вынужден уничтожить ацтекиум… Но вот и наш прогноз, тс-с!.. * * * Алена вернулась к себе в полной растерянности. Она не знала, что и думать… Вряд ли Кашин что-то напутал – видел, слышал и соображал тот прекрасно. Единственное, чем он страдал, – это немощью физической… Никита Ратманов, известный тележурналист, был любовником Виктории Селетиной. Знал ли об этом Роман? Если знал, то что тогда? Не мог же он, в самом деле, убить Вику – из ревности? Он ее не убивал, тем более что мать Вики сама признавала, что алиби у Романа было безупречное – не придерешься. В детективах всегда говорят, что безупречное алиби должно вызывать подозрение, но в данном случае Алена решила, что это исключение. Ну не мог Роман кого-то убить, тем более свою жену, с которой он прожил четырнадцать лет! Хотя Лариса Викторовна, мать Вики, утверждала, что в последние годы ее дочь жила словно в аду… А если Рома знал о существовании у него соперника и изводил Вику психологически? Изводил-изводил, пока она сама, добровольно, не наложила на себя руки? Но тот же Кашин утверждает, что с мужем Вика не ссорилась. И вообще, Селетин пропадал все время на работе. Трудоголик – в этом Алена сама уже успела убедиться… Вика ссорилась с Ратмановым. Если она переживала именно из-за Ратманова, а вовсе не из-за мужа, как утверждает Лариса Викторовна? А почему она ссорилась с Ратмановым? Действительно ли тот просил ее уйти от мужа, а она отказывалась? Допустим, дело было так – Вика прожила с Романом много лет, он был ей роднее родного. Но тут – Ратманов, некрасивый красавец, известная личность. Влюбилась, и причем страстно! Он ее просит уйти от мужа, а она не может – как-никак столько лет прожила с Селетиным! И, раздираемая противоречиями, она накладывает на себя руки… Слабая женская психика, ничего не поделать! Этот вариант очень понравился Алене – он объяснял почти все. И характеры героев истории, и те обстоятельства, в которых они были, – все укладывалось в эту романтически-трагическую схему. Тогда почему Лариса Викторовна утверждает, что дочь позвонила ей перед смертью и заявила, что Селетин изменяет ей?.. Это ведь она изменяла – Вика, а не Селетин! Рома сказал, что его теща слышала только то, что хотела слышать. Если так, то Лариса Викторовна просто не поняла свою дочь, и тогда все снова укладывается в рамки романтической трагедии! Алена почувствовала почти облегчение. Для нее была невыносима сама мысль о том, что ее обожаемый Рома способен на злодейство. Если все происходило именно так, как придумала сейчас Алена, то он – просто жертва! Жертва тех страстей, которые когда-то ураганом пронеслись в этих стенах… И никто не виноват. Ну, разве что кроме Ратманова, который посмел нарушить семейную идиллию Селетиных… Прелюбодеяние – грех, как справедливо заметил Семен Владимирович, и потому не стоит удивляться печальной развязке этой истории. В этот момент зазвонил телефон. – Аленушка, ты дома? – Рома, милый… – только и смогла она ответить. – Я сейчас приеду? Я так соскучился… – И я… – выдохнула она. – Жду. Алена в самом деле очень хотела его увидеть – так она любила Романа, и так жаль ей было его! Уж она-то будет ему утешением, она никогда не предаст его, такого хорошего! «Он, может, и не знал, что у его жены любовник! – с вызовом подумала она. – Он ничего не знал – и потому столь сильно переживал ее смерть. Весь седой стал… Каждую неделю ездил сюда! А я-то хороша – поверила, что он может быть Синей Бородой!» Скоро приехал Селетин – с цветами, пирожными, шампанским. Алена так и повисла на нем. Целовала, обнимала, прижималась, вздыхала, потом опять целовала… – Что-то я тебя не узнаю! – засмеялся он. – Ты мне так радуешься, как будто мы сто лет не виделись… – Ты удивлен? – Нет, наоборот – я боялся тебе надоесть… – Он тоже целовал ее без счета. – Хотелось, чтобы ты меня всегда так встречала! Она своей пылкостью заразила его. Это было, наверное, самое страстное их свидание – Алена даже стала бояться, что к ним спустится Кашин, вновь требуя тишины. Вечером они отправились прогуляться в парк. – Почему мне кажется, что сегодня праздник? – шутливо спросил он. – Ты не знаешь? – У меня тоже такое чувство… Все аллеи были освещены, традиционно гуляла старуха с таксой. На льду катались любители фигурного катания – несмотря на поздний час; в окнах ресторана горели электричеством все окна, и темные силуэты двигались за шторами. – Посидеть там не хочешь? – Нет, – сказала Алена. – Мне эти рестораны уже надоели. И потом, у Халатова в сто раз лучше готовят. – О, да ты его патриотка! Она хотела кинуть в Романа снегом – наклонилась, зачерпнула горсть и почувствовала, какой он твердый, как крошится в ладони и царапает кожу – когда она попыталась сжать его. – Просто скоро весна, – сказала Алена, оставив попытку слепить снежок. – Вот почему и настроение такое… Роман достал из кармана платок и принялся вытирать ее мокрую от растаявшего снега ладонь. – Ты такая красивая… – тихо произнес он. – Что тебе подарить – на Восьмое-то марта?.. – Господи, Рома, мы еще двадцать третье февраля не праздновали! – засмеялась она. – Давай будем соблюдать очередность… Что подарить Роме, она еще не придумала – подобные вещи всегда были для нее проблемой. – Ты не хочешь вернуться на сцену? – неожиданно спросил Селетин. – Зачем? – Затем, что твоему Халатову слишком жирно использовать тебя в качестве тапера. – Фу, как ты груб! – Но это правда, – упрямо возразил он. – Это все равно что колоть орехи сотовым телефоном. – Да уж скорее телефон разобьется, чем орех треснет… – фыркнула Алена. – Вот именно! – Ты хочешь указывать, что мне делать, а что – нет? – с вызовом спросила она. – Ты не поняла меня… Я тебе предлагаю – делай что хочешь, а я, в свою очередь, буду тебя поддерживать. Помогать, и все такое… тебе необязательно тратить свое время в ресторане. |