Онлайн книга «Одноклассница.ru»
|
Человек, приютивший Веронику, говорил очень просто и спокойно. – Сейчас, только посижу минуту, отдохну… – Вероника без сил опустилась на деревянный табурет. С капюшона на лоб стекала вода. Немного переведя дыхание, она огляделась. Просторная комната, в одном углу рабочий стол, какие-то инструменты, большая лупа, тиски… Мебели – минимум, но все очень добротное, качественное. Хозяин вернулся с ворохом теплых вещей. – Вот, переодевайтесь, я не смотрю… – Как вас зовут? – Федор. – Спасибо, Федор… – в изнеможении выдохнула Вероника. Стоя к ней спиной, хозяин копался в недрах буфета. Потом распрямился, держа в руках бутылку и толстостенную, основательную рюмку. – Переоделись? – в три четверти повернувшись, спросил он. – Нет еще, – сказала Вероника. Сколько Федору лет – определить было невозможно. Тридцать? Пятьдесят? Длинные, чуть вьющиеся светло-русые волосы, борода. Мужик! Джинсы, в них заправлена клетчатая рубаха. Высокий… Не толстый, не худой. Спина прямая, ноги ровные, длинные. Вероника уставилась на Федора, вернее, на его спину, ноги и (пардон) филейную часть. Как недавно открыла она для себя – именно эти линии мужского тела больше всего завораживали ее. Смешно, глупо, даже неприлично… Кандидат медицинских наук, интеллигентная женщина, сорок лет скоро – а куда пялиться повадилась! Это все из-за Клима. Вот он, ее идеал мужчины, когда-то впитавшийся в ее юное, неокрепшее сознание – ничем теперь и не вытравить… Ноги у мужчины должны быть длинные, прямые. Как столбы. Как столпы, на которых держится мир… Если бы Клим повзрослел, его ноги, спина и все прочее, наверное, выглядели бы точно так же. – Клим… – вдруг сорвалось с Вероникиных губ. Невольно сорвалось. Конечно, перед ней сейчас был не Клим Иноземцев, а какой-то лесной Федор – но воспоминания о Климе не давали Веронике покоя. Она уже бредила вслух! Рюмка из рук Федора выпала и покатилась по полу, даже не разбившись. Федор медленно повернулся. Лицо… Ах, если бы у него было еще и лицо Клима! Но нет. Мужчина, стоявший перед Вероникой, лицом совсем не напоминал Клима Иноземцева. И дело тут не в бороде… Под бородой скрывалась уставшая, бесстрастная (хоть и благожелательная), явно неровная – мужичья физиономия. Чужая. Незнакомая. «Предчувствую Тебя. Года проходят мимо – всё в облике одном предчувствую Тебя. Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо, и молча жду – тоскуя и любя. Весь горизонт в огне, и близко появленье, но страшно мне: изменишь облик Ты, и дерзкое возбудишь подозренье, сменив в конце привычные черты. О, как паду – и горестно и низко, не одолев смертельныя мечты! Как ясен горизонт! И лучезарность близко. Но страшно мне: изменишь облик Ты». – Что? – спросил мужчина. – Простите, – сказала Вероника. – Оговорилась. Федор поднял с пола рюмку, поставил ее на стол, рядом – бутылку с золотистой жидкостью. Шагнул к Веронике – медленно, неохотно, словно его что-то сдерживало. Присел перед Вероникой на корточки: – Вы сказали – Клим? Вероника пожала плечами. Федор протянул руку и стянул с ее головы капюшон. Вероника представила себя со стороны – мокрые слипшиеся волосы, старомодная лента в волосах, тонкая шея (в последнее время она изрядно отощала – уже не сорок четвертый, а сорок второй, пожалуй…). Ничего соблазнительного. – Ника, – одними губами произнес мужчина. В первый момент Вероника не поверила услышанному. Откуда этот человек мог знать ее имя? – Ника… Это ты? Разве она говорила ему свое имя? «О, как паду – и горестно, и низко, Не одолев смертельныя мечты!..» Смертельные мечты. Это о ней, о Веронике Одинцовой, домечтавшейся аж до смерти. Вусмерть умечтавшейся. Какой-то ком в горле… Она сглотнула, потом потянулась пальцами к лицу мужчины. Коснулась его лба, спутавшихся волос. – Клим… – Ника… Все-таки – Он. Как такое могло быть? Нет, нет, это сон, это все ей снится… Морок, наваждение, галлюцинация! Приоткрыв рот, мужчина коснулся ее шеи, потом провел пальцами по щеке. – Нежнее нежного. – Что? – У тебя кожа… как раньше. Такая же… Я сидел сзади и смотрел. Я узнал тебя, Ника… Он. Клим!.. Они стремительно потянулись друг к другу и – обнялись. Свершилось. Все ее сны сбылись. Она наконец добилась того, о чем мечтала все эти годы и что даже в снах обрывалось в последнее мгновение. Они – обнялись. Вероника беззвучно заплакала. Она еще никогда в жизни не испытывала столь сильных чувств. Даже когда стал выздоравливать Андрей Максимович – она и то так не радовалась. Они обнимались столь крепко, что обоим было больно. – Клим, это правда ты? – Я. – Ты – Клим Иноземцев?! – Да. – Но почему ты назвался Федором? – Потому что я теперь Федор Федорович Петров – по паспорту. Ника… Господи, Ника. Ника. Ника. Ника… Он повторил ее имя несколько раз. – Я искала тебя. – Но как ты нашла меня? – Догадалась… – Ни-ка… Он уткнулся носом в ее шею. – Я грязная… Два дня не мылась! – с ужасом прошептала Вероника. Это ж надо – двадцать лет искала Клима, а к торжественной встрече так и не успела подготовиться… – Ты замерзла… Да что это я! – Он рывком поднял Веронику, сдернул с нее мокрый плащ, бросил его в угол. – Переодевайся, срочно. Я тебе ванну горячую налью. Коньяк на столе. Он вышел, ступая твердо и прямо. Вероника быстро, кое-как, переоделась – руки дрожали и не слушались ее. Налила себе коньяка, махнула рюмку, сморщилась… – Иди, я все приготовил, – вернулся Клим-Федор. – Я тебя не узнаю… – жалобно произнесла Вероника. – Эта борода… Он усмехнулся, опустив голову. – Клим, почему ты пропал? – Потом поговорим. – Клим, ну хоть словечко! Он поднял голову: – Я убийца, Вероника. Я не пропал, я сбежал. Я трус. Я – иуда. – Господи, что ты такое говоришь… – Она пришла в ужас. – Я все тебе расскажу. Но потом. А сейчас тебе надо согреться… Вероника прошла в ванную, закрыла за собой дверь. |