Книга Академия Магических Талантов, страница 101 – Ольга Шерстобитова

– Давай, – ответил он.

Я устало прислонилась к его плечу, сладко зевая.

Утром я проснулась рано. Перевернулась на живот, встала на колени, с наслаждением потянулась и сладко зевнула.

Раздался грохот. Я оглянулась. Кажется, поднос с завтраком пришел в негодность. Андриан прикрыл глаза, глубоко вдохнул. Я покраснела и спряталась под одеялом. Он рассмеялся, полез следом – надо полагать, меня вытаскивать.

– Я вообще-то не железный, – прошептал мой муж, прежде чем впился поцелуем.

– А что вчера было? – спросила я спустя мгновение, дыша ему в губы.

– Не помнишь? – удивился он, отодвигаясь.

Я напрягла память и запаниковала. Кажется, мы переместились в замок.

– Переместились, – согласился Андриан, вытаскивая меня из постели.

Ой, а что это на мне надето?

Страх сжал горло. Неужели мы были вместе, а я ничего не помню? Ужас какой!

Снежный принц вздохнул. Потряс головой. Белоснежные волосы рассыпались по плечам, касаясь моих щек.

– Мы переместились. Ты пошла принимать ванну. Я позвал Ару, чтобы принесла поесть. И все.

– Что все? Откуда на мне твоя рубашка? – уточнила я хриплым голосом.

– Ты уснула прямо в ванной, – сказал он, усмехаясь.

Я испытала явное облегчение от этих слов.

– И да, мне не удалось выполнить свою угрозу.

– Какую? – шепотом спросила я, чувствуя, как к горлу подступает ком.

Снежный принц нахмурился, усадил меня к себе на колени.

– Почему ты дрожишь, Пенелопа? – в его голосе слышалась тревога.

Я нервно сглотнула и утонула в синеве его глаз. Страх почему-то не отступил.

– Пенелопа, я всего лишь вытащил тебя из воды и натянул свою рубашку. Не мог же я позволить тебе спать без ничего! – возмутился он. – Нет, я, разумеется, мог, но…

– Ты – не железный, – прошептала я, чувствуя, что по щекам бегут слезы.

– Пенелопа, – окончательно растерялся Андриан.

Его лицо побледнело, а скулы заострились.

– Знаешь, я, наверное, совсем неподходящая для тебя пара, – сказала я, чувствуя, что руки начинают дрожать. – От меня одни неприятности. И нам лучше…

– Нет! – рявкнул он так, что я вздрогнула и разревелась.

Что со мной происходит? Ни с того ни с сего…

– Ты перенервничала. Просто перенервничала, солнце мое, – ответил Андриан. – Ты всегда такая сильная, смелая, упрямая. И берешь на себя слишком много. Но теперь-то у тебя есть я. Можно и поделиться. И позволить себе хотя бы чуть-чуть расслабиться.

Муж взял мое лицо в ладони.

– Не накручивай себя. Всему свое время. А торопиться нам некуда, – сказал он. – Я так долго тебя ждал, что могу подождать и еще.

– Я люблю тебя, – почти шепотом ответила я.

– Знаю.

– И вчера я так за тебя испугалась.

– И это знаю.

Какие же у него пронзительные глаза! И что будет, если их свет угаснет? Не переживу.

– Твой самый большой страх в списке, да? – уточнил Снежный принц, целуя мое плечо, так опрометчиво белевшее в сползающей рубашке.

Он о чем? У меня что, список страхов появился?

– Я тебя не понимаю, – честно призналась я.

– Ты настолько боишься меня потерять, что не подпускаешь ближе, чем позволяет тебе разум. А он твердит одно и то же: раз один раз оставил тебя – оставлю снова. И тебе будет плохо.

Он бил в самое больное место. Эти мысли последнее время постоянно у меня возникали. И где сейчас моя хваленая смелость?

– Что мне сделать, чтобы доказать тебе обратное? Я не могу обещать, что не умру. Это не в моих силах. И ты прекрасно знаешь, что, если нужно будет тебя защитить, я это сделаю. Даже ценой своей жизни, Пенелопа. – Андриан погладил пальцами мою щеку, вздохнул. – Знаешь, почему?

– Почему?

– Я помню, как жил без тебя.

– Плохо? – почти шепотом спросила я.

– Даже вспоминать не хочется. Пенелопа, единственная причина, по которой я могу тебя оставить не по своей воле, – это моя смерть. Я не променяю тебя на другую женщину, как ты иногда думаешь, когда начинаешь сомневаться не во мне, а в себе. И я не намерен править драконами. Для этого есть отец и Чаролик. Они справятся. Меня не интересует власть. Уже была. Я же – легендарный Снежный принц. Чудовище, которое…

– Не смей так о себе говорить, – прошипела я.

– Я говорю правду, Пенелопа. Но вернемся к началу. Я не променяю тебя на власть, титул, земли и все таланты этого мира.

Как же хочется ему верить. Но такие слова я уже слышала. И воспоминание болью кольнуло в глубине сердца.

Андриан вздохнул.

– Я понимаю, почему ты сомневаешься в моей любви. Сам виноват в том, что так вышло. Это я принял решение расстаться, чтобы найти способ спасти твою жизнь. Но если бы можно было все вернуть, я бы поступил так же, Пенелопа.

– Что мне со всем этим делать, Андриан? Я не могу забыть, перечеркнуть, начать сначала…

– Ты согласилась дать мне шанс. Так позволь доказать, что все твои страхи напрасны и пусты. И перестань думать, будто ты мне за это что-то должна. Прекращай обвинять себя в том, что не можешь чего-то дать. Ты даешь, Пенелопа. Столько всего мне даешь, что этого даже не понимаешь. Я же дышу тобой. Живу тобой.

Снежный принц нежно взял мои руки и стал медленно целовать пальцы.

– Наступит время, все встанет на свои места, – прошептала я, не зная, что еще сказать.

– Я в этом и не сомневаюсь.

Он оторвался от моих ладоней, наклонился и поцеловал.

– Дыши, Пенелопа, дыши, – прошептал маг, снова обжигая мои губы своими.

– Андриан, – прошептала я.

– Успокоилась? – ласково улыбнулся он.

– Иногда я тебя терпеть не могу.

Он закатил глаза.

– За то, что ты читаешь мои мысли, – призналась я.

А затем прижалась к его плечу и совсем шепотом спросила:

– Ты меня любишь?

– Люблю, – ответил он. – Если хочешь, буду тебе об этом каждый день говорить.

– Хочу, – согласилась я, поднимая голову. – Это правда ничего, что у нас все так?

– Как?

– Ну, так, – замялась я.

– У нас все замечательно.

– А что там с угрозой?

Он провокационно на меня посмотрел.

– Зацелую.

И в его сияющих глазах было столько синевы, что я невольно улыбнулась и как-то сразу успокоилась. Андриан довольно хмыкнул, провел большим пальцем по моей нижней губе. Дышать я стала чаще, ловя его взгляд. Интересно, а у наших детей будет такой же цвет глаз? Пальцы, теперь уже гладившие мою щеку, остановились. Глаза мужчины стали еще ярче и больше.