Онлайн книга «Принцессам зеркала не врут»
|
– Да-а, – протянула она. – А когда выйдет новый номер «Космо»? – Пожалуйста. – Витя опять пощелкал мышкой. – Через два дня. Но свежий номер есть уже здесь, можно почитать. На экране замелькали страницы журнала с яркими фотографиями. Оля пришла в восхищение и задала еще кучу вопросов – оказалось, ответ на большинство из них можно было получить из Интернета. Можно даже было еду заказать на дом, не обязательно в магазин ходить! Она увлеклась и с трудом вспомнила, что на самом деле пришла сюда совсем по другому поводу. – Ладно, – сказала она, отходя от компьютера. – Мне, собственно, твоя мама нужна. Тетя Зина была на кухне и гремела кастрюлями – оказывается, она уже проголодалась. – Надо перекусить, – сказала она Оле доверительно. – Не могу уснуть на пустой желудок. «Пустой?» – чуть не воскликнула Оля с ужасом, но потом решила промолчать – кто их разберет, этих взрослых. – Теть Зин! – Что, детка? – Ты ведь в салоне работаешь, да? – А то ты не знаешь! – засмеялась она, переворачивая на сковородке свиные отбивные, которые громко шипели и шкворчали. – И людей стрижешь? – Стригу! А также крашу, укладываю, делаю химическую завивку. – Теть Зин, не могла бы ты… Соседка дожарила отбивные и выложила их на тарелку. – Детка, я, кажется, поняла, что тебе надо, – заговорщицки улыбнулась она. – Приходи ко мне послезавтра. Ты ведь знаешь, где я работаю? – Да, – улыбнулась в ответ Оля. – Мы из тебя красавицу сделаем, все мальчишки в обморок попадают. Ты ведь влюбилась, да? Тетя Зина была такой веселой, круглой, она с таким аппетитом все делала – ела, готовила, улыбалась, – что с ней невозможно было быть скрытной. – Да, – ответила Оля просто. – И я хочу, чтобы он обратил на меня внимание. – Еще как обратит! – с энтузиазмом воскликнула тетя Зина. Сзади, в комнате, что-то грохнуло, будто стул упал. – Значит, до послезавтра? – Я приду, обязательно приду, теть Зин! Муся и Оля сидели на третьей парте у окна. Асаф Каюмович рассказывал о Достоевском, не замечая монотонного шуршащего гудения, которым был наполнен класс. Он всегда рассказывал о Достоевском, какой бы ни была тема урока. Вот и сегодня он поговорил немного о лорде Байроне и английской поэзии девятнадцатого века, а потом незаметно сполз на своего любимого писателя. Оля всегда пыталась поймать тот момент, когда Асаф Каюмович переходил от обязательной темы к Достоевскому, но каждый раз терпела неудачу. Переход был столь органичен и логичен, что Оля не замечала его. Многие родители жаловались, что Асаф Каюмович не дает полного объема знаний своим ученикам, но, как ни странно, в школе все хорошо знали литературу, и строгая директриса, Елена Леонидовна, очень гордилась тем, что многие из учеников пошли в гуманитарные вузы. Вот и сейчас класс не слушал учителя, все занимались своими делами – кто рисовал бесконечные комиксы, кто доучивал английский, а кто просто болтал, но никто не осмеливался мешать Асафу Каюмовичу чересчур вызывающим поведением. Только Каткова и Вишневецкая на задней парте оживленно обсуждали какой-то журнал, в котором была статья об их любимом Джордже Клуни. Оля посмотрела на Мусю – та сидела, чуть раскрыв рот, и как будто внимательно слушала Асафа Каюмовича, но на самом деле думала о чем-то своем. – Муся! – тихо позвала ее Оля. – А?.. Что? – рассеянно отозвалась та. – Закрой рот, а то муха залетит. – Да ну тебя! – рассердилась Муся, отвлекаясь от своих грез. – Мусечка, не сердись, но мне ужасно интересно, о чем ты сейчас так напряженно думаешь. – Ни о чем, – нахмурилась Муся. – Я Асафа Каюмовича слушаю, а ты своих мух считаешь. – Каких еще мух? – Послушай, Оля, – прошептала она. – У Достоевского в романе «Преступление и наказание» солнце два раза всходило, но никто из читателей этой ошибки не заметил. Такова сила таланта! – Ну и что? – Я вот думаю: а что, если мне тоже роман написать? Оля всегда ждала от своей подруги чего-то подобного, поэтому особенно не удивилась. – Напиши, – сказала она. – Про любовь, конечно? – Ну… – покраснела Муся. – Что-то вроде того. Как Достоевский, я все равно не смогу. – Ты придумаешь или что-то из жизни возьмешь? Про наш класс, например? – Да, это было бы здорово, – мечтательно сказала Муся. Оля посмотрела на Римму Денисяк, которая сидела за первой партой и сосредоточенно строчила что-то в тетрадке вслед за Асафом Каюмовичем. – И про Денисяк? – спросила Оля. – Можно и про Денисяк, – легко согласилась Муся. – Она же зубрила! – Зубрилы тоже люди. – Муся отличалась повышенным чувством справедливости. – Они тоже любят и страдают. – Только не Денисяк. Оля еще раз посмотрела на отличницу, которая сидела на первой парте, под носом у учителя. Денисяк была толстая, в очках, со старомодной косой, и за глаза ее звали Крупской – потому что она чем-то была похожа на эту историческую личность. Совершенно невозможно было представить, чтобы Римма Денисяк по прозвищу Крупская любила, страдала и мечтала о чем-то, кроме как о поступлении в институт. – Может быть, я скоро подскажу тебе тему для романа, – вдруг сказала Оля. – Настоящего романа из жизни. Он – высокий красавец, такой весь загадочный и мрачный, как будто уже успел разочароваться в жизни, а она – хрупкая блондинка с голубыми глазами, мечтает пробудить его чувства. – Хрупкая блондинка с голубыми глазами? – переспросила Муся, подозрительно глядя на свою подругу. – Скорее выгоревшая на солнце шатенка не с голубыми, а светло-серыми глазами! И совсем не такая уж хрупкая! Оля, рассказывай обо всем немедленно! – Нет, не сегодня! – тихонько засмеялась Оля. – Сегодня мне еще пока не о чем рассказывать. Но скоро весь мир узнает о хрупкой блондинке с голубыми глазами, которую зовут… господи, как же ее назвать, чтобы имя было совершенно особенное, а не такое простое, как Маша, Лена, Катя… – Или Оля, – закончила мысль Муся. – Что ж, можно придумать имя и поинтереснее. Пусть нашу героиню зовут… Аэлитой. – Нет, лучше Ариадной! – У нас дальняя родственница живет в Феодосии, тоже Ариадна – такая толстая, с огромным носом и черными усами! Нет, пусть лучше будет Арабеллой. – Арабелла оробела. И почему мы все только на «а» придумываем? – Гертруда, Цецилия, Рапунцель! – выпалила Муся. |