Онлайн книга «Роза прощальных ветров»
|
– Ничего... – сказала она. – Ты уверена? – Да. – Ну ладно... – вздохнул он. Лег рядом, прижал ее голову к своей груди. – Роза моя Роза, пирожное с кремом... зефир в шоколаде! – Что ты такое говоришь? – засмеялась она. – Я говорю, что ты – зефир в шоколаде. – Костя... – Что? – Я не понимаю, что я делаю... Ты ведь не представляешь, как я буду жалеть! – Она то ли засмеялась, то ли заплакала. – О чем? – весело спросил он. – Разве тебе было плохо со мной? – Глупый! – Она стукнула его кулачком по плечу. – Я же не об этом! – А ты не жалей, – посоветовал Неволин и прижал ее к себе еще сильнее. «А уж как я буду жалеть! Ведь Лиза... Нет, лучше действительно об этом не думать!» Некоторое время они лежали молча. – Так странно... – наконец задумчиво пробормотала Роза уже другим голосом. – Этот дом мне и чужой, и родной – одновременно. – Давно ты живешь в Москве? – Лет двадцать уже, – она вздохнула, устроилась поудобней. Ее ресницы щекотали Неволину плечо. – Когда я здесь, мне кажется, будто я попала в свое прошлое. Еще живы родители, я – девчонка, жду, когда за мной зайдет Варька и мы вместе пойдем в школу... – Варька – это та, которая дала мне твой телефон? – Ну да... – Погоди, так вы с ней что, ровесницы? – удивился Неволин. Он приподнялся на локте, заглянул Розе в лицо. – Да. – Не может быть! – Почему? – Потому что ты выглядишь моложе ее! – Костя, мне сорок лет, – с каким-то мстительным удовольствием произнесла Роза. – И Варьке тоже – сорок! – Не верю, – строго произнес он. В первый раз Роза действительно показалась ему уставшей, утомленной, немолодой, но теперь все было по-другому. – А тебе сколько? – Что – сколько? – Тебе сколько лет? – с любопытством спросила она. – Мне тридцать шесть. Но все равно я старше тебя. – Глупости... Это я старше! – Она даже как будто немного обиделась. – Перестань, – поцеловал ее Неволин. – Ты не о том. Что ты про Варьку свою рассказывала?.. – Так вот, мы с ней учились в одном классе. С ней и еще Сережкой Козыревым – тот в последнем подъезде живет. Он сейчас алкоголик, а раньше очень приличным мальчиком был. Активист, отличник, староста класса, весь такой правильный... Он, между прочим, мог далеко пойти! – Ты что, была в него влюблена? – с некоторой ревностью спросил Неволин. – Нет. У Сережки был небольшой роман с Варькой. Впрочем, не уверена... Я потому так говорю, что Варька, при всей своей болтливости, очень не любит распространяться о своих привязанностях. – А у тебя разве не было школьного романа? – Неволин пальцем провел по ее шее. – Был! – охотно согласилась она. – Только это очень грустная история... Я была влюблена в Алика Милютина. Знаешь, он мечтал поступить в мореходку, стать капитаном... Ужасно волновался, что его могут не взять – здоровье у него было отличное, но он немного заикался. Немного. Совсем чуть-чуть! – серьезно добавила она. – Красивый? – Кто, Алик? Да, очень. Белокурый, кудрявый. Не высокий, не низкий, не худой, не толстый, такой весь... пропорциональный. – Мистер Совершенство?.. – засмеялся Неволин. – Да! – энергично кивнула Роза. – Наверное, ему очень пошел бы морской китель, фуражка и все такое прочее... – Роза, я ревную! – шутливо пропел он. – Перестань, – сердито сказала она. – Все кончилось очень плохо. – Вы поссорились? Твоего Алика не взяли во флот? – Нет. Хуже. Он умер, – тихо сказала Роза. – Погиб... – О господи... Почему? – Упал под электричку. Ты же видел, тут железная дорога недалеко. Причем так странно... Машинист потом утверждал, что Алик буквально прыгнул ему под колеса из-за платформы. – Самоубийство? – Да не мог он на себя руки наложить! – с тоской и досадой воскликнула Роза, словно споря со своими давними оппонентами – теми, кто, вероятно, придерживался этой версии. – Не с чего ему было... Другие говорят, что его убили. Нарочно толкнули под поезд. Но это тоже ерунда... У Алика не было врагов – это раз, потом, район у нас хоть и окраинный, но очень тихий (убийства если и бывают, то только по пьяни, на бытовой почве) – это два. Мне кажется, все проще – он споткнулся и упал прямо под колеса. Знаешь, у нас там редко кто пользуется специальным переходом – проще и быстрей перебежать пути, чем тащиться по лестницам, потом делать крюк вокруг станции, чтобы затем вернуться назад... – Значит, ты сильно переживала из-за его смерти? – тихо спросил Неволин. – Да. Иногда он мне снится. Правда, очень редко... Большой-большой белый теплоход, и на капитанском мостике – он. В таком роскошном кителе... – Бедная Роза! – засмеялся Неволин и с нежностью принялся целовать ее. – Не стоит жалеть о том, что не сбылось... – Я знаю! – сердито сказала Роза, уклоняясь от него. – Но почему-то всегда больше жалеешь о том, что не сбылось! – А муж? Кто твой муж?.. – Господи, муж! – моментально напряглась она. – Который час?! Мне пора! – Еще чуть-чуть... – Какое там «чуть-чуть»! – рассердилась она. – Куда ты все раскидал... – Погоди, я сам тебя одену... – Зачем? Я в состоянии сделать это сама... Собрались они в спешке, выскочили из дома в прозрачных вечерних сумерках – скорей, скорей... Неволину передалось волнение Розы. – Слушай, он бьет тебя, что ли? – Кто? – Да муж твой! Ты его прямо так боишься... – с неприязнью к неизвестному супругу произнес Неволин. – С ума сошел! У меня очень интеллигентный муж. ...В центре, в одном из переулков возле Мясницкой, Неволин высадил Розу рядом с ее машиной – блестящей, похожей на игрушку. – Я позвоню тебе? – Нет. Не надо! – Она посмотрела на него своим ускользающим, странным взглядом. Необычным. Который очень шел ей, придавал особый шарм – только что понял Неволин. И от которого ему почему-то стало трудно дышать. * * * Мятлевская строка, воспевающая розы, была использована, кроме Тургенева, еще и русским поэтом Игорем Северяниным. Находясь в эмиграции и тяжело переживая разлуку с родиной, он писал в 1925 году: В те времена, когда роились грезы |