Онлайн книга «Роман с куклой»
|
Ева была безупречна во всем. Каждая линия ее тела, каждый изгиб… Небесная, дивная гармония. Наверное, бог, когда лепил ее, знал, что из его рук выйдет само совершенство. * * * Ива в сумерках сгребала граблями сухие листья на аллее, ведущей к дому. «Вот и август кончается… Господи, как быстро лето промелькнуло!» От ворот позвонили. Ива прислонила грабли к дереву и побежала открывать. – Даниил! – сдержанно обрадовалась она гостю. – Проходи… Ей очень хотелось броситься ему на шею, но, как и четыре года назад, с момента их знакомства, Ива не могла побороть свою застенчивость. – Ты из города? Хочешь что-нибудь перекусить? Я испекла твой любимый яблочный пирог… – Нет, Ива, спасибо. Я пришел с тобой поговорить. На Михайловском был темно-синий легкий свитер, потертые джинсы, кроссовки. «В архиве был. Если бы ездил в издательство, то надел бы костюм…» – сделала Ива умозаключение. Они сели на веранде. Ива зажгла свет, начала торопливо протирать стол, на котором до того чистила яблоки. В этом году с яблоками проблем не было, их уродилось больше обычного… – Да погоди ты, сядь! – Михайловский нетерпеливо схватил Иву за руку. – Тут такое дело… – Какое? – спросила она. – Откопал что-нибудь интересное в старых документах? – Да. То есть нет… Ива, я собираюсь жениться. Ты должна знать. В первый момент Ива обомлела – о таком счастье она даже не мечтала, но потом у нее мурашки побежали по спине. С чего она взяла, что Михайловский собирается жениться на ней?.. – Кто она? – Это неважно. Но ты ее знаешь. Ты, Ива, мой друг. Ты даже больше, чем друг. Пожалуйста, не осуждай меня. – Это Ева? Это Ева, да? – стараясь держать себя в руках, спросила она. – Да. Короткое слово прозвучало словно приговор. «Спрошу я стул, спрошу кровать: «За что, за что терплю и бедствую?» «Отцеловал – колесовать: другую целовать», – ответствуют…» – почему-то мелькнули в голове строчки стихотворения Цветаевой. – Почему ты мне говоришь об этом? – Ты знаешь, почему. Я не хочу тебя обманывать, – тихо ответил он. «О, какое благородство!..» – мелькнула у Ивы в голове ироническая мысль. Она сжала кулаки, потом быстро разжала и сказала уже почти спокойно, даже доброжелательно: – Послушай, Даниил, тебе не кажется, что это слишком скороспелое решение? Ведь не прошло еще… В общем, вы же совсем недавно с ней познакомились! И ты решил жениться?.. Ты? – Представь себе. – Наверное, это была ее идея? – кусая губы, улыбнулась Ива. – Формально – да. А теперь я уже боюсь, что она передумает. – Разве обязательно жениться? – Да. Я должен любым способом удержать ее. Конечно, брак – это еще не гарантия, что Ева останется со мной, но все равно… – Ох, Даня, Даня… Ты не думаешь о том, что когда-нибудь очень пожалеешь об этом своем решении?.. – Думаю. Но мне все равно. – Ты… ты любишь ее? – Я не знаю. Слишком быстро все… – Михайловский потер виски. – Помнишь, ты пригласила ее к себе, сюда? Так вот, как только я увидел Еву, с первого взгляда – я почувствовал нечто странное. – Любовь с первого взгляда? – снова усмехнулась Ива. – Да разве она существует?.. – Нет, это не любовь с первого взгляда, это было что-то другое. Я увидел Еву и понял, что это – она. Она. Что мы каким-то образом связаны, и противиться всему этому бесполезно. Будь что будет, мне все равно. – Ох, Даня… – Ива отвернулась, боясь, что Михайловский увидит слезы в ее глазах. Но тот мрачно разглядывал деревянный стол перед собой. – Прости меня. – За что? Вместо ответа он взял ее руку и поцеловал. Потом встал и быстро ушел. Когда Ива осталась одна, силы окончательно ее покинули. Ноги подкосились, и она упала на колени, уперлась лбом в деревянный настил. Все почти как тогда, четыре года назад… Он сначала подарил ей свою любовь, а потом отнял. Все как тогда… Только в этот раз он не успел ее подхватить. Ива не знала, что может быть так больно. Она застонала сквозь стиснутые зубы, а потом перевернулась на спину и стала биться затылком об пол. Она рвала на себе волосы, потом разодрала блузку. Кажется, она кричала… Ива собой не владела – как и тогда, в первую их ночь. Эта боль была настолько невыносима, что Ива вскочила и принялась лихорадочно искать нож, которым она чистила яблоки. Схватила его и размахнулась, целясь лезвием в то место, где, по ее расчетам, должно было быть сердце. И только в последнее мгновение вдруг опомнилась. – Мама, что же я делаю… – в ужасе прошептала Ива и отшвырнула от себя нож. Она побежала к телефону, чтобы позвонить матери, сняла трубку с рычага. Потом представила, что именно ей скажет мать, и решила не звонить. Но поговорить с кем-то было надо, необходимо, чтобы кто-то все-таки выслушал ее… Кто угодно! Ива быстро переоделась, пригладила щеткой волосы, густо напудрилась и выскочила на улицу. Было полутемно, вдоль высоких заборов горели фонари, где-то, в одном из дворов, разливалась музыка и тянуло дымком от шашлыков. Нет, не туда… Ива побежала вдоль своего участка, потом мимо участка Михайловского, а напротив бывшей дачи Голышкиной вдруг остановилась как вкопанная. За металлическими прутьями ограды сквозь листву было видно, что в окнах дома горит свет. В этом доме теперь жил Толя Прахов, двоюродный брат Михайловского. С этим Толей Ива всего пару раз успела переговорить, она почти не знала этого человека – Михайловский до переезда Прахова их с Ивой не знакомил, но сейчас увидела в нем свое спасение. Уж он-то ее точно выслушает! Она надавила на кнопку звонка. – Кто там? – спросил ее мягкий голос по переговорному устройству. – Толя, это я… Это Ива Туракина, твоя соседка! – Ива? Проходи… Загудел зуммер, открывая калитку. Ива побежала по аллее к дому. На крыльце уже стоял Толя Прахов – в клетчатом шерстяном жилете на меху, отороченных мехом войлочных туфлях. – Скорее в дом… такие ночи холодные стали! – пожаловался он. – Что случилось-то? Коньячка, может быть?.. В доме у Праховых было тепло, горел камин, на обшитых деревом стенах играли красные сполохи. Толя достал из бара большой резной флакон из хрусталя, плеснул его содержимое в стакан. Ива выпила, даже не почувствовав вкуса коньяка. Толя Прахов серьезно смотрел на нее голубыми глазами, светлые вьющиеся волосы стояли торчком над лысеющим лбом, точно пружинки. – Он меня бросил, Толя! – пожаловалась Ива почти незнакомому человеку. |