Онлайн книга «Роман с куклой»
|
– Так, понятно… – А вот любопытный документик: когда золото везли из Омска в Иркутск, уже при отступлении Колчака, то на станции Тыреть – не правда ли, символическое название? – обнаружилось, что из одного вагона пропало 13 ящиков золота, на общую сумму 780 тысяч рублей. Чешский офицер, возглавлявший охрану эшелона, отказался подписать акт о краже. Известили Жанена, но тот даже не ответил. Игнат Поликарпович чуть ли не прыгал возле Михайловского, заглядывая тому через плечо. Был крайне возбужден, брызгал слюной, седые волосы стояли дыбом. – Я вам вот что скажу, Даниил Петрович, если бы союзники нас не предали, мы бы выиграли ту войну! Мы бы свергли к чертовой бабушке этих большевиков! Золота бы вполне хватило! – История, Игнат Поликарпович, не признает сослагательного наклонения, – покачал головой Михайловский. – Звучит банально, но тем не менее… – Я вас уверяю! Нас предали и обокрали. Вот еще одна справка… Из нее ясно, сколько осталось золота большевикам. Но если проанализировать все цифры, становится ясно, что огромная его часть куда-то пропала без следа. Ни в иностранных банках, ни в каких отчетах об этой сумме нет никакого упоминания! – О том и речь – куда могла пропасть часть золота? Тем более что адмирал не собирался безвозмездно отдавать его союзникам, равно как и большевикам! – кивнул Михайловский. – Часть золота Колчака ушла на покупку оружия, часть украл атаман Семенов, часть – чехи, открывшие потом у себя Легио-банк, часть досталась большевикам… А где остальное?.. – А вы, Даниил Петрович, простите – для книги материал собираете? – Да, для книги. Хотя книг на эту тему написано уже немало… – Ничего, это не имеет значения – ибо тайна прошлого еще не разгадана! – захохотал старик. – Может быть, именно вам удастся ее разгадать. Я вам сейчас еще кое-что покажу – чего я еще никому не показывал. Вот, загляните в эту папку… «В принципе ничего нового я так и не узнал. Все это факты известные, хотя до конца и не подтвержденные», – подумал Михайловский, но тем не менее подсунутую Игнатом Поликарповичем папку раскрыл. – Это уже наши дни. Смотрите… Вот карта Сибири. Я тут сделал несколько пометок. Во-первых, золото может быть здесь – на границе Октябрьского и Советского районов Ханты-Мансийского автономного округа. Туда было уже несколько экспедиций, но места очень труднодоступные. На вертолете их облетали, но приземлиться не смогли – там вековые сосны и кедры и ни одной подходящей поляны… – шепотом произнес Игнат Поликарпович. – Нет, золота тут быть не может. Слишком далеко от того пути, по которому отступал Колчак. До этого места колчаковцы не добрались бы – у них не было ни сил, ни времени, – возразил Михайловский. – Ладно, согласен… Во-вторых, золото может быть здесь. – Старик ткнул в карту узловатым пальцем. – Вот в этом месте, в двадцати километрах от Иркутска. – Вряд ли. Если бы золото было там, то его давно бы нашли! Слишком близко к городу… Так, а это что? – А это рапорт генерал-лейтенанта Пепеляева, служившего у Колчака. В нем он сообщает о дневнике прапорщика Арсения Гуляева. – Дневник Гуляева – фикция, миф! В этот дневник уже давно никто не верит! – Э-э, как видите, нет… Да вы читайте, читайте! Михайловский пробежал глазами пожелтевший лист с едва проступавшими на нем буквами. Сердце сначала замерло, словно перестав биться, а потом заколотилось с удвоенной силой. Пепеляев требовал принять меры против Гуляева, ведшего, по его выражению, «возмутительные и провокационные записки, кои могут послужить нашим противникам». И далее: «Следует немедленно разобраться с этим поповичем!» – Елки зеленые… Значит, дневник Гуляева действительно существует? – Да! И его пока никто не обнаружил, – торжественно произнес старик. – Кто найдет дневник прапорщика Гуляева, тот раскроет тайну «белого» золота. Кстати, почему Пепеляев называет его поповичем? – Потому что Гуляев был сыном священника, вот почему… – пробормотал Михайловский. – Но где же искать этот дневник? – О, это уж ваша задача! Михайловский потер виски: – Ладно, Игнат Поликарпович, мне пора. Всего вам доброго! Михайловский попрощался с ним, позвонил Еве и обещал, что за ней заедет. Было уже совсем темно, холодный осенний ветер гнал опавшие листья вдоль дороги. Беседа со стариком, с одной стороны, подала новую надежду, но, с другой – так ничего и не прояснила. …Ева выбежала из освещенных дверей, упала на сиденье рядом с мужем. – Господи, Данечка, как я по тебе соскучилась! – засмеялась она. Михайловский каждый раз поражался тому, как красива Ева. – Ну что ты такой мрачный, а?.. – Ева… Ева, ты ведь не предашь меня, да? – неожиданно спросил он. – Что за глупости! – отмахнулась она. – Поехали лучше к Сазонову… Да, был ли толк в твоих расследованиях? – Как сказать… Будущее покажет, – неопределенно ответил Михайловский. Николай Ильич жил в одном из сталинских домов на Ленинском проспекте. – Даниил, Ева! – встретил он гостей с распростертыми объятиями. – А я жду, жду… Ну разве можно так опаздывать? Михайловский много раз был здесь и уже давно привык, что в бестолковой квартире его бывшего однокурсника, а ныне – депутата и председателя одной из партий – всегда шумно и толпится множество самого разного народа. Но в этот раз его ошеломило то, как все стали пялиться на Еву. Везде и всегда на нее смотрели – наверное, надо бы уже привыкнуть к этим восхищенно-умильным мужским взглядам, которые преследовали его жену. – Даниил, Ева, познакомьтесь – это Вадим Панов, товарищ по партии… Вадим недавно выдвинул предложение – лишать гражданства всех женщин, которые выходят замуж за иностранцев! – А как же равноправие? – возмутилась Ева. – Мужчин тоже надо его лишать – тех, которые на иностранках женятся… – Па-азвольте, я вам сейчас объясню свою позицию… – заблеял Панов. – Вадик, ты не на собрании! – Товарищи, минутку внимания… – Ева, Даниил, прошу сюда! Сазонов разлил водку по рюмкам. – Штрафная… – Ильич, нет, я за рулем! – отказался Михайловский. – И Еве тоже не наливай. – А нашей прекрасной Еве – вина… Какого пожелаете – испанского, французского? – суетился вокруг Евы Панов. Она наклонилась к его уху и что-то прошептала. Вадим Панов выслушал – и с кислой физиономией сел обратно. «О, моя женушка прекрасно расправляется с теми кавалерами, которые ей не по вкусу… – машинально подумал Михайловский. – Но что будет, если очередной воздыхатель не вызовет в ней отторжения?» Почему он постоянно думал об этом все последнее время, Михайловский не знал. Может, потому, что Ева все больше и больше нравилась ему? Принято считать, что страсть со временем затихает, что после медового месяца в супружеской жизни наступают стабильные и размеренные будни – но третий брак известного беллетриста Михайловского подчинялся каким-то другим законам. Чем дальше, тем сильнее была власть Евы над мужем. И тем страшнее было потерять Еву, потерять ее любовь… |