Онлайн книга «Русалка для интимных встреч»
|
— Только друг — и все? — А разве этого мало? — пожала она плечами. — Искупаться бы… Знаешь, еще с древности люди приписывали воде божественный характер. Индусы чтили Ганг, египтяне — Нил, германцы — Рейн, для славян был свят Дунай… — Москва-река — для москвичей, — продолжил с усмешкой ее спутник. — Здесь никого нет — правда, вполне можно искупаться. Ты думаешь? — она оглянулась. — Это было бы здорово, потому что у меня нет с собой купальника. Кстати, со временем вода из средства достижения чистоты тела сделалась символом внутреннего очищения души. Священные омовения предписывались Зороастром, Магометом и Моисеем. А христианство удержало символическое значение воды вместе с таинством крещения… — Откуда ты все это знаешь? — Дед когда-то рассказывал… — Тогда представим, что нам надо очистить свои души! — с воодушевлением предложил Герман. — Ты будешь здесь, а я отойду чуть дальше, за березу. — Какие мы стеснительные! — засмеялась она. — Ладно, иди за свою березу… Она скинула одежду и медленно вошла в воду. Мелкие рыбешки сновали вокруг ног. У берега было прохладно, а чуть дальше течение оказалось теплым. Она поплыла, потом увидела, что ее догоняет Герман. — А ты шустрая! — крикнул он. — Ну ничего, мы тоже умеем! Они плавали наперегонки, кричали, брызгались, ныряли — совсем как дети. Вокруг не было ни души. — Сегодня последний день, — вдруг очень серьезно произнес Герман. — Что? — Я говорю, сегодня последний день, когда можно купаться, потому что завтра — второе августа. — Ну и что — второе августа? — удивилась она. — Эх ты, знаток древних обрядов… Второе августа — Ильин день. — О господи… — Валя хлебнула воды и закашлялась. — Правда, я забыла. Именины моего мужа. — Будешь его поздравлять? — встревожился Герман. — Вот еще! — Она вылезла на берег, завернулась в свое платье. Герман встал рядом положил руки ей на плечи, спросил заботливо: — Холодно? — Нет. — Неправда… Он обнял ее, прижал к себе. — Что ты делаешь? — Ничего… — Неправда… Он запрокинул ее голову и поцеловал. «Мне все равно, — с ужасом и восторгом подумала она. — Пусть целует!» Потом они опять гнали по шоссе неизвестно куда, и Валя требовала, чтобы он ехал еще быстрее. Герман ругался и смеялся, но не мог ее ослушаться, хоть понемножку, но прибавлял скорость, пока на одном из поворотов машина не подпрыгнула — дорога на этом участке была разбитой — и не вильнула в сторону. Нырнула носом в кювет и остановилась. Валю с Германом здорово тряхнуло. Выскочила подушка безопасности, а из-под смятого капота повалил дым. — Ты жива? — не сразу, придушенным голосом спросил Герман. — Не знаю, — шепотом ответила она. — У меня голова чуть не оторвалась. Знаешь, если бы мы не пристегнулись… — И если бы ты не требовала прибавить скорость… — А зачем ты меня слушался? — возмутилась она. Они вылезли из машины и огляделись. С одной стороны сплошной стеной стоял лес, и солнце медленно садилось за него. Длинные тени лежали на разбитой проселочной дороге. — Настоящее приключение… — озадаченно пробормотала Валя. Герман посмотрел на нее и вдруг неудержимо начал хохотать… — Чему ты смеешься? — обиделась она. — У тебя… у тебя в волосах запутались водоросли! На их счастье, недалеко оказался какой-то пансионат — они сняли там номер, а к машине отправили местного механика, который нашелся тоже довольно быстро. — Снял бы два номера, что ли… — с досадой произнесла Валя, оглядывая предоставленные им апартаменты. — Что же, мы тут на одной кровати будем спать? — Валентина, сейчас сезон отпусков, это был единственный номер — нам повезло, что хоть он остался. — Да уж, приключение… Где тут душ? — …В открытой форточке плыла луна. Где-то вдали, в лесу, тоскливо кричала ночная птица. Я не вижу тебя… — прошептал он. — Можешь включить свет… Вспыхнул ночник на тумбочке, и при тусклом свете они посмотрели друг другу в глаза. — Ты… — они одновременно протянули друг другу руки. Мотылек забился у лампы. — Я тебе давно хотел сказать… — Что? — Что ты мне нравишься… Еще тогда, зимой. — Тогда бы я не захотела тебя слушать, — пробормотала она и кончиками пальцев провела по его плечу. — А сейчас? — Сейчас — да… Он поцеловал ее — нежно, бережно, прижал к себе и едва слышно прерывисто вздохнул. Так переводят дыхание люди, которые наконец добились того, к чему долго стремились. «Светлые волосы, светлые глаза, юношеская фигура… Он похож на него. У меня склонность к определенному типу мужчин. Да, он как Ванечка — те же нежные прикосновения. Я закрою глаза и представлю, что это Ванечка сейчас рядом со мной…» Она застонала и вцепилась в его плечи. Ванечка… Иллюзия была настолько полной, что Валя почти поверила в то, что хотела себе представить. Не открывая глаз, она ласкала его, ладонями скользила по коже, губами искала его лицо. «Ванечка, что же ты сделал со мной? Ты опять оставил меня — одну, посреди бесконечной пустыни. Оставил умирать. Но я не хочу… Боже, как жарко! Будь ты проклят…» Огненная волна грозилась накрыть ее с головой. В последний момент она испуганно открыла глаза и увидела рядом с собой Германа Коваленко. — Ты?.. — удивленно пробормотала она. — Ну да, я… — засмеялся он, отводя волосы от ее лица. — А ты думала — кто? — Ничего я не думала… — Она тоже засмеялась и больше уже не закрывала глаз. — Мне хорошо с тобой. Это был замечательный день. — И ночь, — добавил Герман. — Ночь еще не закончилась. — Люби меня, — вдруг попросил он. — Если бы ты знала, как долго я ждал этого… Он умолял ее остаться, не хотел разлучаться, но Валя была непреклонна. — Я не готова к серьезным отношениям, — сказала она. — Глупая фраза, но иначе не скажешь. Нет, правда, ты мне очень нравишься, и мне хорошо с тобой, но подожди немного… Скоро все будет ясно. — Когда — скоро? — спросил Герман, обнимая ее. — Завтра? Послезавтра? — Ты слишком нетерпелив! — засмеялась она. — Я позвоню тебе. …Квартира ей показалась чужой — словно она отсутствовала здесь не сутки, а целый год. Все было по-другому… И даже солнце светило в окно — незнакомое, чужое, яркое. Это был мир, в котором она снова жила одна. Без Вани. |