Онлайн книга «Серебряные слезы»
|
Я тоже хлопала. И смеялась, сама не замечая того, что по лицу у меня текут слезы... Раскланявшись, Саша ушел за кулисы, а сцена закрутилась вокруг своей оси, отчего рояль оказался на заднем плане. Под луч прожектора выскочили два клоуна в пестрых трико и принялись откалывать всякие штуки. Их номер выглядел довольно уморительно, но после Сашиного пения мои глаза на них не хотели смотреть. Он вдруг появился со стороны зала, уже в обычном костюме, страшно взволнованный и улыбающийся. – Ну, что? – нетерпеливо спросил он. – Тебе понравилось? – Ах, Саша – более чем! – А это что? – с удивлением произнес он и провел ладонью у меня по щеке. – Слезы?! – Ты замечательно поешь. И вообще... Саша выглядел очень довольным. Сел напротив, покачал головой. – Но ты не ешь совсем! – с осуждением произнес он. – Ай-ай-ай, что скажет Мишель... Мишель – это наш повар, из самого города Парижа... Я заказал ему для тебя самые лучшие блюда, он так старался... – Я сейчас все съем. – Я торопливо придвинула к себе блюдо. – Нет, правда, пока ты был на сцене, мне просто кусок в горло не лез, а вот теперь я чувствую себя голодной. Саша принялся мне объяснять, что именно я пробую, но мне было все равно – я все еще была под впечатлением его голоса. – А это кто? – кивнула я на сцену. – Это Бим и Бом. Кстати, они муж и жена. Коля и Оля Арутюновы. – Вот бы не подумала, что один из клоунов женщина... – А ты присмотрись... – Да, вон тот, в рыжем парике, – какой-то особенно пластичный, гибкий... Это Оля? Саша засмеялся, ничего не ответил. – Да, вот еще что... – строго нахмурилась я. – Что ты такое наболтал тут обо мне, что на меня все таращатся? – Я? Да ничего особенного, просто сказал, что моя девушка придет... Мы говорили о всяких пустяках. Потом я спохватилась: – Саша, я же не сказала тебе самого главного! У меня эта мысль сидела в голове с самого начала сегодняшнего вечера... – Что такое? – перебив меня, взволнованно спросил он. – А чего ты так испугался? – улыбнулась я. – Н-ну... – немного смущенно пробормотал он. А потом поднял глаза и очень серьезно произнес: – Ладно, скажу честно – испугался, что сейчас ты мне скажешь, что мы не сможем больше встречаться. Что-нибудь вроде того, что я тебе надоел и что мы с тобой не пара... – Господи, Саша! Ты настоящий талант, ты артист, как ты можешь так... Но ты почти угадал – я хотела сказать, что ты достоин большего. – В каком смысле? – Я имела в виду, что клуб этот, конечно, замечательный, и сразу видно, все тебя тут любят, и даже поклонники тут у тебя есть, но... Тебе надо на большую сцену. Большой зал, сопровождение оркестра, гастроли... Саша пожал плечами: – Не знаю, чем зал какой-нибудь лучше моего клуба. И вообще, я с детства ненавижу те помпезные заведения, которые ты так превозносишь, – все сидят в креслах и старательно слушают. Некоторые даже засыпают от чрезмерной старательности... Я не люблю, когда тужатся. Все должно быть легко и просто, и даже немного несерьезно. – Как здесь? – Да, как здесь. Проголодался – поел. А надоело слушать – так ушел, не боясь, что на тебя зашикают со всех сторон. – Ты настоящий сфинкс... – с изумлением пробормотала я. – Кто? – Сфинкс. Загадочное существо. – Надеюсь, это комплимент... И потом – каким бы я стал после всяких гастролей? Если бы у меня было то, что люди называют настоящей славой, я бы не нашел тебя. Ты бы не пробилась ко мне сквозь толпу поклонниц... – Ну, спасибо... – буркнула я. – Или же я был бы непризнанным гением – что еще хуже... Слава – вещь коварная, она не дается в руки просто так. Даже тогда, когда есть все предпосылки. Я бы наверняка пил и ныл, что мне мешают другие выскочки от искусства... Точно тогда бы я тебя либо не нашел, либо потерял. Саша смял салфетку, отбросил ее от себя подальше и хмуро спросил: – Но ты не сказала – ты меня не бросишь? – Не брошу. – Кончиками пальцев я погладила его по щеке, а он изловчился и поцеловал мою ладонь. – С чего ты вдруг стал сомневаться во мне? На самом деле мне все равно, где ты поешь свои песни. Я знаю, что ты замечательный... Я бы любила тебя, даже если б у тебя вообще не было голоса. Даже если б ты вообще работал кочегаром в котельной! Он заразительно засмеялся, и я вслед за ним. – Ну, спасибо, утешила!.. – Нет, правда, я бы никогда тебя не бросила по своей воле... Ну, разве только если бы ты нашел более симпатичную девушку. Я очень ревнивая – помни об этом... – А уж я какой ревнивый!.. Со всеми яствами, которые были на столе, я так и не смогла справиться – пришлось Саше мне помочь. Мы вместе допили шампанское, а потом заглянули на кухню, чтобы поблагодарить Мишеля. И Мишель, егозливый француз с бородкой клинышком и блестящими глазами, долго тряс мне руку и лопотал что-то на смеси русского и французского. Я, в свою очередь, сообщила ему, что испытала ни с чем не сравнимое удовольствие, когда пробовала пирожные, сотворенные его руками... Затем мы с Сашей отправились в крошечную гримерку к Биму и Бому, которые к тому моменту закончили свое выступление, и выпили с ними по рюмочке армянского коньяка. Оля без грима оказалась атлетически сложенной блондинкой скандинавского типа, а Коля – нежным черноволосым юношей с печальной улыбкой. Кажется, когда они были в клоунских костюмах, я все-таки ошиблась, пытаясь определить, кто из клоунов Оля. Потом все, и даже Саша, куда-то убежали («айн момент, уно моменто!»), и я осталась на какое-то время одна. Заглянул Альберт. – Саша велел посидеть с вами немного, чтобы вы не соскучились, Лиза... – Конечно, посидите со мной, – обрадовалась я. – А то как-то... – Что, правда скучно? – Нет, как-то непривычно. Я не ожидала... – Вам не понравился наш клуб? – Альберт явно напрашивался на комплимент. – О, что вы! Здесь очень уютно, и кухня превосходная... Я просто не могу прийти в себя после Сашиного выступления. Мне кажется, он настоящий талант! – Безусловно! – энергично закивал Альберт своей массивной башкой, чем вдруг очень мне напомнил дрессированного медведя в цирке. – Вот, вы смеетесь, Лиза, – значит, вам действительно у нас понравилось... Сколько вы знакомы с Сашей? – С конца августа. – М-да, совсем недавно... Я вдруг насторожилась. – Почему вы спрашиваете об этом, Альберт? |