Онлайн книга «Серебряные слезы»
|
– Значит, встретимся в аду, как говорят в плохом кино, – попыталась я пошутить, но шутка не получилась – даже мне не было смешно... * * * Накануне шел снег. Теперь дороги были черными, из-под колес проезжающих мимо машин летели комья ледяной грязи. Я пришла в институт продрогшая. – Что за ерунда такая! – с досадой сказала Аглая, захлопывая ведомость – только что она закончила принимать зачеты. – Как Новый год, так непременно потепление... – Да ладно тебе ворчать! – ответила я, сидя на подоконнике и болтая ногами. – Саша принес живую елку – маленькую, мохнатую... Она больше на ежика похожа, чем на дерево. – Твои все сдали? Она имела в виду – все ли мои студенты получили зачет. – Все. У меня духу не хватило заваливать их, когда завтра – самый главный праздник. – Да ты и не заваливала никогда... От Милорадова все, например, буквально стонут – уж несколько раз бегали к Викентию жаловаться. Ты куда сейчас? – Не знаю... – мечтательно вздохнула я. – То есть как это – не знаю? – удивилась Аглая. – Домой надо бежать, покупать шампанское, мандарины там, колбасу... – Я не ем колбасу – у меня от нее изжога и мрачные мысли. – А что же ты ешь? – Да те же мандарины и ем! Послушай, Аглая, ты ужасно неромантичная – неужели все преподаватели грамматики такие? «Жи-ши» через «и», раздельное написание «не» и «ни»... – А у тебя совсем крыша от твоего декаданса поехала, и мрачные мысли у тебя от него, а не от колбасы! – рассердилась та. – Я тебя человеческим языком спрашиваю: ты куда сейчас? – На кладбище. – Тьфу ты! Я же серьезно... – И я серьезно. Я еще с утра думала съездить на кладбище, да вот все еще колеблюсь... Аглая сделала сострадательное лицо: – К маме? – Нет, к папе. Я кое-что узнала недавно... Кажется, мой настоящий отец умер. Похоронен на одном из московских кладбищ. Я хотела съездить туда, чтобы посмотреть на его лицо. На фотографию то есть... – Зачем? – странным голосом спросила Аглая. – Хотя глупый вопрос... Наверное, ты хочешь убедиться, похож ли он на тебя. Только учти – не на всех надгробиях есть портреты умерших... – Знаю... Но я все равно хочу съездить. – С Сашей? – Нет, одна. Глупо, но до сих пор я ему не рассказала, что пытаюсь найти своего отца. Глупо потому, что Саша из тех людей, которым можно рассказывать все, но... Черт знает почему – но не могу, и все. – Тогда я с тобой, – решительно произнесла Аглая. – Я не могу отпустить тебя одну. Ты не против? – Нет. Хотя не обещаю, что будет весело. – Да ладно уж... Мы вышли из института и сразу же поймали такси. Пока ехали, Аглая молчала и с любопытством поглядывала на меня. Кажется, я поняла, почему она отправилась сейчас со мной – ее занимала моя история с поисками отца. Жизнь такая скучная... – С праздником, девочки, – сказал таксист, высаживая нас у конечного пункта. – Желаю хорошо повеселиться на Новый год... – И вам того же! – горячо откликнулась Аглая. – Только не здесь... Мы прошли сквозь кирпичные ворота. Внутри, на кладбище, было тихо, лежал нетронутый белый снег, по черным деревьям прыгали галки. – И где искомая могилка? – деловито спросила моя спутница. – Ты учти: по этим сугробам много не побегаешь, надо точно знать. – Одиннадцатый сектор, как мне Алиса сказала... – Какая еще Алиса? – Да так, старая знакомая. Полчаса мы бродили по утоптанным дорожкам среди оград и крестов, пока какой-то дедушка в ватном тулупе и со скребком не указал нам нужное направление. Был третий час дня, мутное небо низко висело над головами, и, несмотря на некоторое потепление, даже в перчатках мерзли кончики пальцев. Неприятный, знобкий холод. Или холод тут ни при чем – просто я опять волнуюсь?.. Большинство могил было завалено снегом. Мы прыгали по сугробам, пытаясь отыскать нужную. Аглая взяла где-то веник и смахивала им снег с надгробий. – Пустоземова Прасковья Никитична... Ого, девяносто лет прожила старушка! Ну-ка, а кто у нас тут? Сестры Лопаткины, покоятся с миром... Послушай, Лизавета, а раньше я не замечала за тобой такой сентиментальности. – Сама удивляюсь. Наверное, возраст. Или мистика какая-нибудь... – Точно, мистика! Наверное, твой папаша раскаивается на том свете, что так и не повидал свою дочку... – Я думаю, он не знал о моем существовании. – Ты думаешь? Гарибзян Леокадия, заслуженный акушер... Опять не то. Я была на соседней дорожке. И вдруг увидела гранитный камень и надпись на нем – «Георгий Кар». – Нашла! – вскрикнула я. – Аглая, я нашла... Простой камень за низкой железной оградкой и имя на нем. Даты жизни: тысяча девятьсот сорок шестой – двухтысячный. И никакой фотографии. Алиса бежала ко мне, проваливаясь в снег, на лице – любопытство и страх. – Ты нашла, не я!.. – задыхаясь, крикнула она и едва успела подхватить очки, сделавшие очередную попытку соскочить с ее носа. – Это действительно мистика! Ну-ка, где он? Фотография есть? Она водрузила очки обратно на нос и печально констатировала: – Нет. А, впрочем, если б и была... Ты знаешь, что сходство близких родственников весьма относительно и по внешнему виду ничего не определишь? Скорее даже наоборот... У меня есть знакомая семья – так там мальчик как две капли воды похож на своего отчима... А я, например, совсем не похожа на отца, я – в маму. У папаши стопроцентное зрение было, он никогда не пользовался очками... Странное чувство охватило меня, когда я стояла у ограды и смотрела на черный камень. Он или не он? Теперь уже не узнаешь... Как будто шевельнулось что-то в сердце – отозвалось? Нет, это от холода дрожит все внутри... Я вдруг пожалела, что позвала с собой Аглаю – она стояла рядом, держа в руке веник, и рассуждала о генетическом сходстве. Она была милой и доброй женщиной, но сюда надо было прийти одной. «Папа. Это ты? – мысленно позвала я, словно он мог ответить. – Если бы знать точно!» – Ты расстроилась? – прервав свой научно-популярный монолог, спохватилась Аглая. – У тебя лицо такое... – Немного замерзла. Ничего. – Не хватало заболеть перед самым праздником! – сердито воскликнула она. – Пошли отсюда. Посмотрела – и хватит. Еще неизвестно, твой это отец тут лежит или нет. – Да, ты права – надо идти... Я подхватила Аглаю под руку, и мы медленно побрели к выходу. Галки над нашими головами недовольно закричали, перепрыгивая с ветки на ветку... |