Онлайн книга «Серебряные слезы»
|
Мы стояли, обнявшись, посреди пустой пыльной комнаты. За окном стояла темнота. Что сказала бы мне Вера? «Саша, по твоим словам, нравится мне больше...» – сказала она однажды. Как странно – еще утром она была живой, веселой и разговаривала со мной... А сейчас ее нет. Я решительно не могла поверить в то, что ее больше нет, ее смерть не укладывалась в моем сознании. Может быть, это был сон, просто дурной сон?.. * * * Солнце светило с самого утра, и ни одного облачка не было на горизонте – только нестерпимо-синее, пронзительное небо. В городе снега уже не было. Чистый, сухой асфальт, черная земля на газонах, из которой уже начали проклевываться первые зеленые ростки. Но здесь снег еще не успел растаять – видны были оплавленные серые льдины, которые лежали за оградами. Центральная аллея еще напоминала о городе, но дальше, в глубь территории, был настоящий сельский пейзаж – текли ручьи по извивистым, неровным дорожкам, чавкала грязь под ногами, угрюмо высились сырые мраморные плиты. Я все боялась, что церемония пройдет как-нибудь не так из-за весенней распутицы, каждый раз вздрагивала и пугалась, когда у кого-нибудь скользили по размокшей земле ноги, но, похоже, рабочие знали свое дело. Веру отпели тут же, в маленькой кладбищенской церкви. На лямках гроб опустили вниз в сырую землю. – Упокой господи рабу твою... – зашамкала какая-то старушка, проливая искренние слезы. Проститься с Верой пришло много людей – большинство из них были ее сотрудники, с которыми она работала в больнице. Нянечки, медсестры, врачи... Выяснилось, что очень многие любили ее. Комья земли ударили в деревянную крышку. – Прости, Вера, – шепотом сказала я и отошла на несколько шагов в сторону, вытирая испачканную в земле руку платком. «Георгий Кар» – было написано на памятнике рядом. Веру хоронили возле отца. – Хорошо, что они будут вместе, – обратилась я к полной докторше, которая стояла с испуганным и несчастным лицом. Она вздрогнула и как-то дико посмотрела на меня. – Ну да, вместе... Одной ей здесь было бы совсем плохо. Недалеко стояли Пеньков и Саша, опустив головы. Пеньков выглядел совсем убитым и то и дело вытирал слезы черной вязаной шапочкой, которую снял с головы. – Ох ты, горе какое... – вздохнула все та же старушка. – Нашли ирода-то? Она имела в виду Дениса. – Нет, – мрачно отозвался кто-то. – Ну уж, как найдут, так непременно посодют! – живо отозвалась старушка, которая, видимо, работала уборщицей или нянечкой в Вериной больнице. – Его бог накажет! – истово произнесла полная докторша, встрепенувшись. – Непременно накажет! Все косились на меня со странным выражением. «Уж как похожа...», «Вылитая Вера!», «Говорят, только-только друг друга нашли... Отец-то у них общий!» Все были в курсе страшной истории, которая произошла несколько дней назад. «Перепутал он их. Хотел одну убить, а вышло так, что Вера наша ему подвернулась». – «За что?» – «Все из-за ревности...» – шептались в толпе, впрочем, как-то сдержанно, не договаривая. Эти слова никто не произносил вслух, но я чувствовала, как они витают над свежей могилой: здесь должна была лежать я, а не Вера. Я все еще не понимала, что больше никогда не увижу Веру. Просто стояла, чувствуя, как в висках пульсирует нагретая кровь. Как она была добра, как чиста. У нее была душа ребенка. Бесхитростная и простая. Медсестра. Сестра милосердия. Моя сестра... Бледный ангел, заслонивший меня от пули. Она встретилась мне, чтобы спасти меня. – Лизочка... – спотыкаясь, ко мне подошел Рома Пеньков. Он мне вдруг показался старым и каким-то побитым. Из-за мук совести, наверное. – Я ведь мог предотвратить все это... – Как? – равнодушно спросила я. – Дэн все грозился, что убьет тебя... Кричал, что отомстит. Нет, вру, не кричал – шепотом говорил, но как будто кричал. Сначала очень ждал, особенно накануне того дня, когда свадьба ваша должна была быть – даже не отменил ничего, верил, что ты придешь. А потом словно с цепи сорвался... Все где-то бегал, с кем-то договаривался, билеты какие-то заказывал... Но я не верил – уж очень на него не похоже, чтобы он решил убить. Тебя. Так он тебя любил... – Так любил, что убил... – отозвалась я. – Лиза... – к нам подошел Саша. – Может быть, пойдем? – Да, пойдем, – устало произнесла я. Втроем мы медленно побрели к выходу. Я шла посередине, взяв под руки Пенькова и Сашу. – Он не звонил вам, Роман? – спросил Саша. – Кто? – испугался тот. – Ваш шеф. – Нет... вот как случилось все, так ни слуху ни духу. Наверное, он уже далеко, – с мистическим ужасом произнес Пеньков. – Денис, он такой... сквозь игольное ушко пройдет. Бросил нас всех. – Кого это – всех? – спросила я. – Ну, салон, работу... У нас же теперь вроде как производственный кризис, – тяжело вздохнул Пеньков. – Правда, заместитель Дениса есть, но он человек ненадежный, так что скоро контора наша накроется медным тазиком. А у меня, между прочим, мать – инвалид первой группы и сеструхе за сорок пять, не замужем она до сих пор, за матерью присматривает... Я их обеих содержу. – Не пропадешь, – мрачно сказала я. – Тебе без Дениса даже лучше будет. Мы вышли из ворот. Там, за оградой, стояли припаркованные у обочины машины, и я сразу узнала автомобиль Пенькова – старую черную «Волгу». Выглядела она изрядно побитой и поцарапанной, заднее крыло было покрашено в коричневый цвет. – Вас подвезти? – робко предложил Рома. – У меня не машина, а зверь! Я бы засмеялась, если бы могла, но губы почему-то не могли сложиться даже в обычную усмешку. Денис, скотина, мог бы отдать Пенькову что-нибудь более приличное, а не это ржавое чудовище. – Нет, спасибо, – вежливо отозвался Саша. – Мы тоже на колесах... – Ну, как знаете... Мы ехали молча. У меня перед глазами стояла черная яма. Гроб опускали в нее, а в гробу была... я, мертвая, с простреленным сердцем... – Лиза, очнись... Лиза, мы приехали... – Что?.. Вздрогнув, я перевела взгляд на Сашу. – Мы приехали. Я молча вышла из машины. Мы стояли у подъезда, но мне совсем не было страшно – неожиданно я почувствовала, что Денис уже никогда не появится здесь. Мне больше нечего бояться... Дома я медленно сняла с себя длинную черную шаль. До того она лежала на дне какого-то ящика, позабытая и ненужная после маминых похорон, – я была уверена, что больше никогда мне не понадобится это траурное покрывало... Платье на мне тоже было с тех печальных времен. Ах, если б знала – выбросила бы сто лет назад, не искушала бы судьбу! |