Онлайн книга «Солнечная богиня»
|
А этот человек на поляне выглядел вполне прилично. Был даже красив – своеобразной, тяжелой мужской красотой… Окончательно успокоив себя, Оля закрыла глаза. Голова еще болела после целого часа на солнцепеке. Но неожиданно с противоположной стороны раздались шаги. Она открыла глаза и увидела Викентия. – Кеша! – Она протянула к нему руки – он наклонился и обнял ее. – Какая ты горячая… – Ярослав Глебович рисовал меня, пришлось долго сидеть на солнце… – тихо ответила она. – Но почему шепотом? – засмеялся Викентий. – А, да там, на поляне, какой-то мужик… – Где? – Викентий тоже отвел ветви у кустарника и выглянул наружу. Потом повернулся к Оле. – Это Павел, – спокойно произнес он. – Приехал, значит… – Павел?! – с изумлением переспросила Оля. – Не может быть… Ты уверен? – Да Павел это, Павел… – усмехнулся Викентий. – Что уж я, своего милого родственничка не узнаю!.. – Павел… – потрясенно прошептала она. Скорее всего Эмма Петровна выбрала для своего альбома самую неудачную фотографию Павла, и это вполне понятно… – Ладно, идем домой, – Викентий потянул Олю за собой. – Разве ты не хочешь с ним поздороваться? – растерянно спросила она. – Нет! – недобро засмеялся Викентий. По дороге Оля еще пару раз оглянулась, но сквозь густо разросшиеся кусты уже ничего не было видно. – Шашлык должны делать мужчины! – назидательно произнес Иван. – Женщин к огню подпускать нельзя… – Ваня, я тебя умоляю, отойди от мангала! – раздраженно перебила его Лера, в крошечном топике и полупрозрачной юбке-парео, завязанной узлом на талии. Сквозь широкий разрез были хорошо видны ее тонкие смуглые ноги в золотистых босоножках. В отведенной руке Лера сжимала мундштук с дымящейся сигаретой… – В прошлый раз ты себе рубашку сжег. – Это была случайность… – смущенно засмеялся Иван, невольно придерживая полы распахнутой «гавайки». – И втяни живот! – Лерочка, я тебя умоляю… – еще более смущенно захихикал он, застегивая «гавайку» на все пуговицы. Кристина сидела в раскладном шезлонге с непроницаемым лицом, словно не слышала этого разговора. – Иван, правда, я сам с этим прекрасно справлюсь, – потеснил Острогина Кирилл. Кирилл дефилировал в одних плавках, позволяя всем любоваться своим рельефным торсом, плоским животом, маленькими ягодицами и выпуклыми икрами… Он ходил вокруг мангала и ворошил веткой угли. Оля с Викентием в это время дружно нанизывали кусочки промаринованного мяса на шампуры. Этот пикник, несмотря на приезд Павла, решили не отменять. О сыне Степана Андреевича вообще не вспоминали, стараясь не нарушить призрачное равновесие. Только Эмма Петровна так разволновалась, что отказалась идти на природу. Напившись валериановых капель, она лежала в своей комнате и, как Викентий ее ни уговаривал, наотрез отказывалась из нее выходить. Впрочем, самого Павла тоже с утра никто не видел. – Тебе идет эта шляпа… – поглядывая на Олю, с улыбкой произнес Викентий и поцеловал ее в обнаженное плечо. – Щекотно же… – засмеялась она. По рукам ее тек маринад. – Послушай, меня тоже можно готовить на мангале! Я вся перепачкалась… – Иди, дальше я сам… – он слегка толкнул ее. – Кристина, сними с меня, пожалуйста, шляпу, – наклонилась Оля к секретарше Локоткова. Кристина сняла с Оли шляпу, и Оля побежала к воде. Кирилл одобрительно посмотрел ей вслед. Кристина надела шляпу на себя, положила ногу на ногу и повертела головой. – Вам тоже очень идет, Кристина! – ласково произнес Иван, плюхаясь в соседний шезлонг. – Знаете, что-то такое в духе декаданса – «И веют древними поверьями ее упругие шелка, и шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука…» Кристина вспыхнула, сорвала шляпу и положила ее к себе на колени. Викентий принялся раскладывать шампуры на мангале. – Кристина, тебе отдельно баклажаны с помидорами, как ты и просила, – деловито бросил он через плечо. – Никак не могу привыкнуть к тому, что ты, Кристина, вегетарианка, – задумчиво произнесла Лера, выдыхая дым. – А что в этом такого? – нахмурилась та. – По-моему, человек не может полноценно существовать без мяса. – Я не существую, я живу… – Ах, не придирайся к словам! – Лера присела на деревянную скамью и эффектно скрестила ноги. – Человеку нужны мясо и кровь, нужен постоянный адреналин, иначе он хиреет, чахнет и сам превращается в овощ. – Ну, Лерочка, ты не права… – благодушно вступился за Кристину Иван. – Взять, например, индусов… Это ж целая нация вегетарианцев! – Но мы-то не индусы! – возразил Кирилл, скрестив руки на груди. – Мы – жители северной страны, где лето от силы два месяца длится. У нас, можно сказать, только два времени года – когда холодно и когда очень холодно. Белок нам действительно необходим. – Белок есть и в других продуктах – соя, бобовые… – начала перечислять Кристина. – То есть ты предлагаешь кормить наших мужчин горохом? – скривилась Лера и пальчиком постучала по мундштуку. – Я не согласен! – захохотал Викентий, размахивая газетой над мангалом, чтобы угли разгорелись сильнее. – Кристина, откажись от своих принципов! Только понюхай, как пахнет… М-мм!.. – Варвары! – сердито произнесла Кристина. – Пожирать плоть живых существ… Тут же еще и моральный аспект! – А что в этом плохого? Мы тоже животные в некотором роде… – возразила Лера. – Был в прошлом году в Испании… – внезапно оживился Кирилл. – И, разумеется, первым делом отправился смотреть корриду… – Это тоже варварство! – гневно перебила его Кристина. – Порядочный человек не может позволить себе смотреть подобное зрелище! Если бы на эту корриду люди не ходили, то бедных быков перестали бы убивать, да еще таким жестоким образом! – А ты видела когда-нибудь живого быка? – спросила Лера. – Вот так, нос к носу?.. – Нет, но при чем тут это?.. – Бык сам хочет драться, – выдыхая дым, лениво ответила Лера. – Он агрессивен – от рогов до кончика хвоста. И, смею тебя уверить, сам жаждет битвы и знает правила игры – если не ты его, то он тебя, – она слегка приподняла топик, и все увидели у нее под правой грудью небольшой белый шрам. – Мне было лет восемь, когда родители отправили меня в деревню к дедушке и бабушке, и там из стада сбежал бык… – Ах, Лерочка, умоляю, не надо! – Иван замахал руками, страдальчески сморщившись. – Мне всегда становится плохо, когда ты вспоминаешь эту ужасную историю… |