Онлайн книга «Солнечная богиня»
|
– Он неплохой человек. Он исправился… – неуверенно пробормотала Ольга. – Да, он больше не будет! – стонущим голосом воскликнула Эмма Петровна. – Это просто детский сад какой-то… Кеша, мальчик, я тебе столько раз указывала на умственные способности этой особы, но ты решительно не хотел ничего замечать! И вот, пожалуйста, – она дает ценные указания Павлу… Надеюсь, что тот все-таки не воспринял ее всерьез… И Эмма Петровна, безнадежно махнув рукой, вышла из комнаты. – Ты удивительно легкомысленный человек, Оля, – с горечью констатировал Викентий. – Вот что теперь делать, а?.. – Ничего. Просто жить… – пробормотала Ольга. – Это только у тебя все просто! – не своим голосом закричал Викентий. – Оля!.. Она некоторое время смотрела на картину напротив – «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», а потом вдруг вскочила и вытащила из-под кровати большую дорожную сумку. – Что это ты задумала? – подозрительно спросил Викентий. Вместо ответа Оля принялась кидать в сумку свои вещи. – Оля… – он попытался вырвать у нее из рук какую-то юбку. – Перестань! Что ты делаешь?.. – Я ухожу… – едва не плача, сказала она. – Я… мне все надоело! Эти вечные споры о наследстве… Слушать, как твоя мама рассуждает про мои умственные способности… «О, сынок, я же тебя предупреждала! Теперь ты видишь, как я была права!» – Она передразнила голос Эммы Петровны. – Прекрати! Я тебя не пущу… – Викентий швырнул сумку в угол, схватил Олю, прижал ее к себе, не давая вырваться. – Нет… я не могу! – отчаянно брыкалась она. – Я хочу… я хочу делать то, что считаю нужным, а не то, что вы мне указываете! – Оля, Оля!.. Викентий подтащил ее к кровати, силой усадил себе на колени. – Павел – лицемер. Лицемер и обманщик… А ты его пожалела! Я больше чем уверен, что советы твои ему не нужны, он просто испытывал тебя… Ему нужен хотя бы один союзник в этом доме, и он своего добился! – Ты думаешь? – перестав брыкаться, озадаченно спросила Оля. – Да! А на маму мою не обижайся, она просто хочет, чтобы я был счастлив. Конечно, она иногда перегибает палку… – Викентий отвел волосы от Олиного лица. – Но еще неизвестно, какой бы ты была матерью! Наверное, просто сумасшедшей мамашей… Оля вздрогнула. – Нет. Нет, я не стала бы вмешиваться в личную жизнь своего взрослого сына! – Это ты сейчас говоришь… – грустно засмеялся Викентий. – Ольга! – закричал под окнами Силантьев. – Ну где вы там? Я жду, жду, как дурак… * * * – Ты здесь? – в увитую диким виноградом беседку заглянула Кристина. – Как видишь… – Оля отложила игральные карты. – Пыталась разложить пасьянс. – Темно же! – Кристина включила лампу под потолком. – Зато сейчас на свет всякие мошки налетят… Кристина вырвала из Олиных рук карты. – Я не знаю, плохо это или хорошо, но я вчера видела Павла со Степаном Андреевичем в саду. Они прогуливались под ручку и довольно мирно беседовали. Кажется, это твоя заслуга?.. – Эмма Петровна разболтала, да? – Нет, я об этом от Вани узнала. – Значит, теперь об этом все знают… – вздохнула Оля. – Что, сильно они меня ругают? – Лера злится, а Ваня вдруг заявил, что это даже лучше, что отец с сыном помирились. Теперь Степан Андреевич будет добрее и перестанет нам морочить головы… По крайней мере хоть какая-то определенность! Мотыльки бились о горящую под потолком лампу. Кристина наугад вытащила из колоды карту. – Король бубновый. Если бы знать, что означает бубновый король… – она помолчала. – Но Ваня не хочет оставаться в одном доме с Павлом. Ты слышала ту историю про Леру? Ведь Лера была раньше женой Павла… – Слышала. А что, все так и было? – беспокойно спросила Оля. – Что Павел избил Леру? Жаль, что он ее вообще не убил, – усмехнулась Кристина. – По крайней мере Ваня бы сейчас не мучился. – Да он и не мучается вовсе! – Нет, если он узнает, что у Леры роман с Кириллом… В это время снаружи, в темноте, раздались шаги. Кристина моментально замолчала. В беседку заглянул Иван Острогин. – А, Оленька… – невесело пробормотал он. – Добрый вечер. И Кристина здесь… – Леру мы не видели! – предупреждающе воскликнула Кристина. – Можете нас даже не спрашивать, Ваня. – А я и не спрашиваю… – неуверенно сказал он. – Я так… гуляю по саду. Просто решил заглянуть к вам на огонек. – Мотылек прилетел на огонек… Ваня, бубновый король что означает? – спросила Оля, мешая карты. – Обман. Впрочем, я в картах не силен! – засмеялся Иван. – У Муры уточните… Кстати, проходил сейчас мимо ее окна – смотрит, не отрываясь, какое-то ток-шоу. Ну, где давно потерявшиеся люди находят друг друга, и рыдает в три ручья. На экране, в студии, тоже все рыдают как помешанные. – Может быть, она кого-то потеряла? – предположила Оля. – Тайна старой домработницы… – Никого она не теряла! – холодно заметила Кристина. – У нее есть взрослая дочь в Москве, старая дева, которой уже за сорок, одна нога немного короче другой… Мура помыкает ею, как хочет. – Бедная дочь… – вздохнула Оля. – Почему так происходит?.. Люди рыдают над чужими судьбами, а жизнь своих близких превращают в ад! Я не только о Муре сейчас говорю… – Это так! – горячо согласилась Кристина. – Просто помешались все на ток-шоу. Особенно если учесть, что все эти истории придуманы хитрыми телевизионщиками… – Лицом к лицу лица не увидать, – вздохнул Иван и сел на краешек деревянной скамьи. Время от времени он посматривал на погружавшуюся в густые сумерки аллею. – Мы не можем оценивать себя и свою жизнь, поэтому любим подсматривать за другими людьми… – О-чень любим! – подхватил Силантьев, появляясь в беседке. – Ярослав Глебович, вы аки тать в ночи! – нервно засмеялся Иван. – Подкрались незаметно… – Ненавижу все эти… массмедиа! – фыркнул Силантьев. – А хуже всего, что сейчас через средства информации насаждается эта чертова политкорректность. – Чем же плоха политкорректность? – изумилась Кристина. – Да тем, что теперь всякой сволочи нельзя сказать, что она сволочь и дрянь! – Силантьев с треском почесал затылок. – Вы что-то путаете… – поморщилась Кристина, отсаживаясь от Силантьева подальше. – Политкорректность – это совсем другое. Например, чернокожие жители Америки… Они имеют право на то, чтобы их называли афроамериканцами, а не неграми! – Да при чем тут чернокожие жители Америки… – рассердился Силантьев. – Вы хоть одного чернокожего в этой глуши видели?.. Кстати, анекдот о корректности: дурака теперь не принято называть дураком, теперь надо говорить – человек с гуманитарным складом ума. |