Онлайн книга «Дверь с той стороны»
|
– Капитан Устюг, как устанавливались координаты после выхода из сопространства? – Ориентировались нормально: курсовая – с Полярной на Солнце, третья точка – Капелла. – А четвертая? – спросил командор. – Хорошая космическая практика, командор, рекомендует брать четвертую в случае сомнений. А у нас сомнений не было. «Нахал», – подумал командор. – Зато у нас есть. Уточните положение по четвертой. – Есть, – ответил дисциплинированный капитан. Четвертая нужная звезда оказалась вдруг совсем не в той стороне. Человек вошел в комнату через дверь, пошел прямо – к окну. Внизу, естественно, пол, наверху – потолок, а справа должен быть стенной шкаф. И вдруг оказывается, что стенной шкаф – эта самая четвертая звезда – оказался слева, а чтобы он снова был справа, потолку надо опуститься и лечь под ноги, а полу – вознестись над головой. Капитан с Луговым вертели и так и этак – не помогало. – Словно мир перевернулся, – сказал капитан. – Что за… магия? – Ну вот, – сказал доктор Функ. – При чем же тут связь? Решительно ни при чем. – В чем же дело, доктор? – В чем? – вдруг рассердился Функ. – Как – в чем? Почему вы это спрашиваете? – Он кричал фальцетом. – Они претерпели зеркальную инверсию! Весь корабль! Он умолк. Командор ждал. Функ пожевал губами. – Объяснение, насколько я могу судить, имеется одно: где-то там, в неизвестное нам время и в неизвестных условиях, вещество корабля и всего, что на нем находится, изменило знак. – Так что теперь?.. – спросил командор после новой паузы. Он спросил тихо и, казалось, даже робко. – Теперь они, вероятнее всего, состоят из антивещества, – буркнул Функ и отвернулся. Молчание длилось минуты две. Потом командор спросил: – Вам все ясно, диспетчер? Чего же вы ждете? – Да, – сказал диспетчер неслышно, откашлялся и уже громко повторил: – Да. Все ясно. – Действуйте. – Устюг, – проговорил диспетчер. – Только спокойно. Ни шагу с орбиты, ни на миллиметр. Пассажиры спят? – Как и положено. – Не будить. – Что с нами? Диспетчер не ответил. Он включил общий канал. – Всем: восьмой объявляет тревогу. Блокировать старты. Освободить пространство до четвертого маяка… Происшествие случилось у него, и теперь он был главным в космосе. Он вдруг, задним числом, похолодел: стал бы «Кит» швартоваться, вот наломали бы дров… Тринадцать пар глаз в зале уперлись в него, свой голос он слышал со стороны: слова разносились по трансляции. «Не пересекать орбиты «Кита», не приближаться к нему ни при каких условиях. Ничего и никого с «Кита» не подбирать. Постам развести корабли…» Совещание закончилось. Остатки дыма клубились где-то под прозрачным потолком, розовевшим потому, что здесь, в Космоцентре, только занималась заря. Командор подошел к секретарю, переключил кристалл на исходную позицию и приготовился прослушать все сначала. Он любил еще раз выслушать все в одиночестве: при этом иногда возникали дельные мысли. Первый голос в записи был его собственным: – Капитан! Расскажите, пожалуйста, как проходил рейс. Капитан (откашлявшись, хрипловато – связь чуть изменяет его голос): Значит, так… Взяли груз и пассажиров на Анторе. Загрузка тридцать процентов: не сезон. Разгон прошел без нарушений, никаких странностей не наблюдалось. Нашли точку, своевременно вошли в прыжок… Физиолог: Как чувствовали себя люди после прыжка? Капитан: Вышли из коконов. Был проведен положенный осмотр на медкомбайне. Жалоб не было, объективные показатели в пределах нормы – чуть лучше, чуть хуже, как обычно. Функ: Дальше, дальше, пожалуйста. Как проходил полет в сопространстве? Капитан: Ну, я бы сказал – нормально. Все время, с прыжка до выхода, не было ни вибраций, ни отказов, ни каких-либо иных нарушений. Функ: Это субъективно. А приборы? Капитан: Я просмотрел записи. Никаких отклонений. Функ: Хорошо, капитан. Теперь расскажите, а что наблюдалось… снаружи? Капитан: В сопространстве? Функ: Вот именно. Капитан (не сразу): Вообще, как вы знаете, нам не разрешается… Функ (нетерпеливо): Да, да! Но все смотрят. Говорите, это крайне важно. Командор: Рассказывайте, капитан. Капитан: Да ведь вы знаете, как это выглядит: полный ноль. Даже не скажешь, пустота это или нет, тьма – или еще что-нибудь. Так что видеть там нечего, и если мы все же что-то угадываем, то потом оказывается, что впечатление у всех разное, и, значит, мы видим что-то в себе, а не снаружи. Мне, например, обычно кажется, что мы висим неподвижно, а от нас во все стороны расходятся такие – ну, коридоры, что ли. То есть у них, понятно, нет ни стен, ни потолков, ничего, но только я знаю, что это – разные коридоры, и они вертятся, как спицы колеса, в котором я – ось. От этого вращения начинает кружиться голова, и выключаешь экран. Стараешься только не изменить ненароком режим – там, если чуть сдвинешься, вынырнешь потом, наверное, неизвестно, где. Функ: Капитан, вот в этом «ничего» вы не заметили чего-нибудь, что было бы не таким, как всегда? Хотя бы мелочи… Капитан: Совершенно ничего. Услышав тихое жужжание вызова, командор остановил запись и нагнулся к интеркому. – Командор, вы приказали доложить вам о встречающих «Кит». Они тут, и ожидают, как обычно, отправки на Космофиниш. Мы, по вашему указанию, разместили их в отдельном зале. Командующий откликнулся не сразу. – Они волнуются? – Пока нет, командор. Не более, чем обычно. Им объяснили, что финиш корабля несколько задерживается. – Пусть подождут. Я буду, как только что-нибудь выяснится. Командор повернулся к секретарю. Функ: Ах, какая жалость, что меня там не было. Я уже давно говорю о необходимости специальной экспедиции… пока я жив. Командор: Вынужден просить участников не отвлекаться. Доктор Функ, и лично вас. Функ: Хорошо, но мы еще поговорим об этом в Совете. Командор снова наклонился к аппарату. – Слушаю! – Докладываю: по вашему приказанию чистильщик уравновесился на орбите «Кита», на безопасном расстоянии от него. Командор почувствовал вдруг, как влажнеет ладонь – словно в ней был зажат флазер, который он направил в спину друга. |